Причины появления правового идеализма. Правовой нигилизм, правовой идеализм и правореализация

ранее, но, к сожалению, не нашло своего воплощения в настоящее время. Сегодня очень важно осмыслить правовые идеи видных российских юристов прошлого, одним из которых был профессор И.Е. Фарбер.

1 См.: Фарбер И.Е., Ржевский В.А Вопросы теории советского конституционного права. Саратов, 1967. С. 6.

2 Там же. С. 15-16.

3 См.: Там же. С. 5.

4 См.: Советское государственное право / под ред. И.Е. Фарбера. Саратов, 1979. С. 159.

5 См.: Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. Саратов, 1974.

6 Бондарь Н.С. Научно-теоретические истоки конституционного мировоззрения (в контексте творческого наследия профессора И.Е. Фарбера) // Конституционное развитие России: межвузовский сборник научных статей. Саратов, 2008. Вып. 9. С. 47-48.

7 Государство и право. 1996. № 9. С. 136-138.

Н.И. Матузов

ПРАВОВОЙ ИДЕАЛИЗМ

КАК СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ФОРМА ДЕФОРМАЦИИ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ

Статья посвящена памяти видного отечественного ученого-правоведа И.Е. Фарбера, проработавшего много лет в Саратовской государственной юридической академии. В ней рассматриваются вопросы, связанные с характеристикой правового идеализма как явления, противоположного правовому нигилизму - сущность, основные черты, особенности, причины, деструктивная роль в развитии общества, его политико-правовой системы, законотворчества, юридической действительности в целом.

Ключевые слова: право, правовой идеализм, правовой нигилизм, менталитет, законотворчество, правосознание, политико-правовая культура, традиции, реформы.

LEGAL IDEALISM AS A SPECIFIC FORM

OF THE DEFORMATION SOCIAL CONSCIOUSNESS

This article discusses issues related to the characteristic problems of legal idealism as a phenomenon, the opposite legal nihilism - the essence, the main features, characteristics, causes, destructive role in the development of society and its political and legal system, law, the validity of the whole. The article is dedicated to the memory of a prominent Russian scientist and lawyer I.E. Farber, who worked for many years in the Saratov State Academy of Law.

Keywords: law, legal idealism, legal nihilism, mentality, law, legal awareness, political and legal culture, tradition, reform.

Исаак Ефимович Фарбер был разносторонним ученым, но наибольший вклад он внес в развитие теории права, правосознания и прав человека. В 1959 г. была опубликована его работа «О сущности права», в которой он в острополемической форме (в литературе как раз шла жаркая дискуссия по данному вопросу) твердо отстаивал нормативное понимание феномена права, доказывая, что только при этом условии можно обеспечить эффективное правовое регулирование общественной жизни и должный правопорядок в стране. Докторскую диссертацию он защитил по проблеме правосознания, на основе которой выпустил монографию1.

Доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] 19

Правосознание автор определял как «единство идеологии и общественной психологии, диалектическую взаимообусловленность правовых идей и правовых чувств (эмоций)»2. При этом Исаак Ефимович отмечал, что, к сожалению, в науке распространено мнение, будто нет никакой общественной психологии, что само это понятие якобы антинаучно, изобретено буржуазной психосоциологией, которая извращает истинную связь между социологией и психологией. Автор подверг критике этот тезис и по сути развенчал его.

К числу правовых чувств, наличие которых, кстати, в то время многими учеными отрицалось, Исаак Ефимович относил такие, как чувство законности, справедливости, гнев, возмущение, негодование по поводу совершаемых преступлений, особенно тяжких, жестоких или же, напротив, чувство удовлетворения тем, что зло наказано, что правда, справедливость восторжествовали. Все это психологическая, эмоциональная сторона правосознания, которой автор придавал первостепенное значение. Уровень правосознания общества того времени Исаак Ефимович оценивал весьма, мягко говоря, невысоко, рассматривал как ущербное, неполноценное. Таким оно в значительной мере остается и сегодня - слаборазвитым, эклектичным деформированным, не отвечающим современным требованиям. Предлагаемая статья в какой-то мере созвучна тем идеям, которые

выдвигал и отстаивал Исаак Ефимович Фарбер.

В жизни люди чаще всего сталкиваются с различными проявлениями правового нигилизма. Он постоянно у всех на слуху, не сходит со страниц печати, т телеэкранов. К нему даже в какой-то мере привыкли, ибо он стал обычной нор-3 мой поведения, «образом жизни»3. Гораздо меньше говорят и пишут о правовом К идеализме, который не столь глубоко проник в массовое сознание людей и в | повседневный быт. Большинство граждан, наверное, и не подозревают о его су-I ществовании, не знают, что это такое. Между тем вред от правового идеализма | ничуть не меньше, чем от правового нигилизма. Осознается это, как правило,

| «потом», когда его негативные последствия становятся очевидными.

| Следует отметить, что само понятие «правовой идеализм» до некоторой сте-

| пени условно. Термин «идеализм» употребляется здесь не в сугубо философском смысле (определенное мировоззрение), а означает «идеализация», «идеалист»,

° «идеальный», под которыми обычно подразумеваются отрыв от действитель-

1 ности, наивность, романтизм, мечтания о прекрасном, но не реальном. Это те

| случаи, когда о ком-то говорят: «Он - неисправимый идеалист», - т. е. речь

| идет о явлении сродни «маниловщине», пустым фантазиям.

1 Подобного рода идеализм так или иначе проявляется во всех сферах жизни

° общества, в т. ч. правовой, что и дает основание называть его правовым, или

¿5 юридическим, в противоположность правовому (юридическому) нигилизму.

1 Разумеется, можно говорить также о политическом, моральном и других видах I идеализма. Что все это означает на практике, покажем на конкретных примерах

из нашей недавней советской и постсоветской истории.

пятилетних и более отдаленных планов и программ, господствовала безоглядная вера в их магическую силу. И все они, как правило, переводились на язык законов, которые из-за этого сильно напоминали съездовские партийные резолюции.

Устанавливались даже сроки окончательного достижения мечты о светлом будущем, т. е. идеальном счастливом обществе. Дутые лозунги, инициативы, обещания были призваны вдохновлять людей «на подвиги». Говоря словами Герцена, идеология ставилась выше фактологии. Строительство воздушных замков (точнее бумажных) помогало жить в мире иллюзий. Однако действительность быстро разрушала эти эфемерные храмы и возвращала в мир суровых реальностей.

Инерция политического и правового идеализма была затем продолжена и даже в известной мере усилена форсированными, но бессистемными планами «перестройки» страны во второй половине 80-х гг. Одним из печальных примеров юридического идеализма и крайнего субъективизма может служить т. н. «антиалкогольное законодательство», с помощью которого тогдашние советские лидеры попытались одним махом покончить с такой сложнейшей социальной и морально-психологической проблемой, как пьянство. Что из этого получилось, хорошо известно.

Столь же сумбурными, во многом авантюрными, были многие прожекты мгновенного преобразования России в 90-х гг. минувшего века. Ставились цели, для достижения которых западным странам понадобились столетия, но хотелось сделать все сразу и как можно быстрее. Реальные возможности мало кого тогда интересовали. Причем сделать надо было, как «у них», без учета российских традиций и специфики. В результате многое попросту не приживалось на отечественной почве. ш

Существовала даже весьма популярная в то время программа «500 дней». н Именно за такой срок предполагалось трансформировать «развитой социализм» в С

«развитой капитализм», обеспечить переход от плановой экономики к экономике т

рыночной, а заодно и сломать через колено менталитет упомянутых «народных к

масс», привыкших жить в другой системе координат. Аналогичным по сути был о" и отчаянный призыв Е. Гайдара в начале реформ: «Надо лишь крепко зажму- | риться и прыгнуть в неизвестность»4. В «неизвестность» - значит наобум, куда в

кривая выведет. Никакого плана не было, кроме сильного «хотения и желания» |

по-большевистски изменить, поломать все во что бы то ни стало. Ю

Как ни удивительно, находились люди, которые верили в подобные чудеса. Это и был идеализм в чистейшем виде, помноженный на волюнтаризм. И все выдви- с

гавшиеся идеи пытались осуществить не в последнюю очередь с помощью права, а законов, указов, правительственных постановлений, словом - «декретов». По- Л скольку романтическим планам в намеченные сроки не суждено было сбыться, | то и «романтическое право» вместе с ними потерпело фиаско - оно оказалось чисто бумажным, вера в него была утрачена или во всяком случае подорвана. 99

Конечно, жизнь не оставалась вне всякого правового регулирования. Дей- ^ ствовали кодексы, Конституция, старые и новые (относительно реальные) юри- 3 дические нормы. Однако в целом российское законодательство того периода представляло собой «лоскутное одеяло», сотканное из сплошных противоречий. Советская система распалась, но на ее месте ничего устойчивого еще не сложилось. Реформы шли трудно и бестолково. Именно это обстоятельство дало основание А.И. Солженицыну заявить: «Россия выбирается из коммунистического болота самым нелепым путем»5. 21

То же самое происходило и в общественном сознании, в частности правовом, которое было крайне неоднородным, деформированным, сумбурным. В нем содержались как прежние, устаревшие стереотипы, так и новейшие веяния и тенденции, отражались неустоявшиеся умонастроения различных слоев и групп населения, которое не успевало «переваривать» возникшие в стране катаклизмы. Смена социальных и идеологических ориентиров для большинства граждан оказалась неожиданной и болезненной. Отсюда - эклектика, мешанина в сознании. Таким оно в значительной мере остается до сих пор.

Среди множества противоречий, раздирающих сегодня российское общество, наблюдается и такое, как парадоксально-причудливое переплетение, с одной стороны, тотального правового нигилизма, а с другой - наивного правового идеализма. Как ни странно, оба эти явления, казалось бы, разновекторные и несовместимые, мирно уживаются и образуют вместе общую безрадостную картину политико-юридического бескультурья.

В первом случае законы откровенно не уважаются, игнорируются, нарушаются; во втором, напротив, им придается значение некой чудодейственной силы, способной одним махом разрешить все наболевшие проблемы. Массовое сознание требует принятия все новых и новых законов чуть ли не по каждому вопросу. Указанные крайности - следствие многих причин, без преодоления которых идея правового государства неосуществима.

Если правовой нигилизм в самом общем плане означает отрицание или недооценку права, то правовой идеализм - его переоценку, идеализацию. Оба эти явления питаются одними корнями - юридическим невежеством, незрелым правосознанием, дефицитом политико-правовой культуры. Подобные феномены, несмотря на их, как уже отмечено, противоположную направленность, в конечном счете смыкаются и образуют как бы «удвоенное» общее зло. Иными словами, перед нами две стороны «одной медали».

Хотя внешне правовой идеализм менее заметен, не так бросается в глаза, явление это причиняет такой же вред государству, обществу, гражданам, как и правовой нигилизм. Он крайне деструктивен по своим последствиям, которые обнаруживаются не сразу, а лишь в конечном счете. Вот почему, борясь с правовым нигилизмом, не следует впадать в другую крайность - правовой фетишизм, волюнтаризм, идеализм.

На право нельзя возлагать несбыточные надежды, оно не всесильно. Наивно требовать от него большего, чем оно заведомо может дать, ему необходимо отводить то место и ту роль, которые вытекают из объективных возможностей данного института. Непосильные задачи могут только скомпрометировать право. Поэтому его нельзя возводить в абсолют. От этого рудимента («родимого пятна») современному общественному сознанию необходимо избавляться.

Как известно, марксизм в свое время едко высмеивал всевозможные концепции «юридического социализма». Так, Ф. Энгельс, критикуя в 1847 г. манифест Ламартина, писал, что «предлагаемые в нем меры наивны и лишены практического смысла вроде упразднения нищенства, общественных бедствий, пауперизма чрезвычайным законом, учреждения специального министерства народной жизни законодательным путем и т. п.»6. Но если невозможен «юридический социализм», то тем более немыслим «юридический капитализм» с его свободной рыночной экономикой.

Интересно, что подобные попытки предпринимаются и в наши дни. Так, по сообщению прессы, в Бразилии на полном серьезе обсуждается вопрос о закреплении в конституции права граждан на счастье7. Если так, то следует создавать и министерство счастья (нечто вроде министерства правды Оруэлла), иначе кто же будет обеспечивать это право. Идеи о «конституционном счастье» поддержаны в Японии и Южной Корее. Как тут не вспомнить замечательный «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы с его безмятежными и счастливыми жителями.

Между тем в условиях возникшей у нас еще в период «перестройки» правовой эйфории у многих сложилось убеждение, что достаточно принять хорошие, мудрые законы, как все сложнейшие и острейшие проблемы общества будут решены. «Вот примем пакет законов - и жизнь улучшится». Но чуда не происходило, законы принимались, а дела стояли на месте или даже ухудшались. В результате наступило известное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса. Из низов раздавались раздраженные голоса: «Хватит, мы уже сыты по горло законами, они ничего не дают».

Оно и понятно - ведь законы сами по себе не могут накормить, одеть, обуть людей, улучшить их благосостояние, они могут лишь способствовать либо не способствовать этому, нечто закреплять, охранять, регулировать, распределять, но не производить. Поэтому уповать только на «скоростное» правотворчество - значит питать юридические иллюзии. Нужны прежде всего социальные, экономические, политические, культурные, организационные и иные меры плюс законы. Лишь совокупное действие всех этих факторов может дать желаемый эффект.

Помнится, в разгар работы союзного парламента пресса в негативно-иронических тонах, не без сарказма писала о «магии», «девятом вале», «буме», с «каскаде» законотворчества, о «мертворожденных» и полузабытых законах. А к один из депутатов (К.Д. Лубенченко) мрачно сравнивал законодательные усилия р

коллег и свои собственные «с попытками вырастить сад в жестоких условиях с пустыни; иногда кажется, что законы, которые мы принимаем, отторгаются | действительностью, как саженцы бесплодной почвой. И возникает чувство разо- у

чарования и безысходности»8. с

В какой-то мере это продолжалось затем и в период деятельности бывшего н Верховного Совета России, а также последующих созывах Государственной й Думы. Оказалось, что быстрых и легких решений нет. «Правовое шапкозаки- и дательство» не помогает, не тот путь. Мы и сейчас сплошь и рядом наблюдаем е

неработающие или малоэффективные законы. А еще римские юристы утверж- | дали: «Бездействующий закон хуже отсутствующего». Д

Ясно, что проводимые в российском обществе преобразования нуждаются в | надежном правовом обеспечении, но оно не может быть чисто волевым. Бессилие

законов порождает все тот же нигилизм, неверие в реальную значимость прини- (

маемых актов, в их способность изменить ситуацию. Законы не работают, значит, ~ и отношение к ним безразличное, их престиж падает вместе с престижем власти. 3

Правовой идеализм уже давно породил у значительной части людей кризис веры в законодательные, а в более широком плане - в парламентско-конституциоиные пути решения назревших проблем, в новые прогрессивные институты. Идеализмом с самого начала страдали некоторые лозунги перестройки (гласность, ускорение, форсированная демократия, свобода без границ, немедленное искоренение пьянства и т. д.), а затем и периода реформации (ав- 23

ральная приватизация, всеобщее «разгосударствление», «шоковая терапия», «рыночный фундаментализм»).

Хотелось все это побыстрее воплотить в законах, закрепить юридически, провозгласить в конституциях. На деле же форсированного перехода общества из одного состояния в другое не получилось, ожидания затянулись. Наступило «социальное похмелье» - горькое и мучительное. Идеалистические, скороспелые прожекты, как правило, сурово мстят за себя. Это тот же нигилизм, только с обратным знаком. Или его оборотная сторона.

Распространению юридического идеализма способствовало и то, что у нас долгое время преобладал чисто прагматический подход к праву (орудие, инструмент, средство, рычаг и т. д.). То есть исходили из марксистко-ленинского тезиса о том, что «закон есть мера политическая, есть политика»9. Право рассматривали как некую идеологическую дубинку, с помощью которой можно решить ту или иную проблему, а не как важную социальную и культурную ценность, гуманистическую идею, институт демократии. В соответствии с этим на право взваливали «неподъемный груз», возлагали слишком большие надежды, которые в дальнейшем не оправдывались.

Правовой скептицизм особенно усилился в разгар «шоковых реформ», когда общество отчетливо осознало, что многие законы, указы, поспешно принятые в период обновления, оказались, мягко говоря, малоэффективными и не привели к достижению желаемых целей, а некоторые дали отрицательный результат. Глашатай идеи «абсолютной свободы» Ф. Ницше писал: «Не говори мне, отчего ты свободен: скажи - для чего свободен»10. В самом деле - для чего? Создается впечатление, что Россия, завоевав свободу, распорядилась ею не лучшим образом. § Еще в 2002 г., будучи кандидатом в Президенты России, В.В. Путин откровен-

~ но говорил о том, что «в последние годы мы приняли сотни программ, решений, * первоочередных мер. Но раз их так много, значит, они нереальны. Мы все время? шли на поводу у событий, расхлебывая последствия собственных опрометчивых 1 шагов»11. А будучи уже президентом он в одном из своих выступлений заявил: | «Нам нужно прекратить заниматься пустыми обещаниями, демагогией. Надо "I сказать народу правду, что государство может сделать, а что не может. И это будет й честнее и справедливее. Мы уже столько наобещали, что если бы даже захотели I все исполнить, то для этого потребовалось бы два консолидированных бюджета ® страны. Это дискредитирует власть, она теряет доверие»12. Между тем народная нно мудрость гласит: кто потерял доверие, тому терять больше нечего. £ Иными словами, выдвигались идеалистические, невыполнимые в данный

| момент цели и задачи, принимались импульсивные решения. Последствия, ре-ё зультаты никто не просчитывал. Возник гигантский разрыв между законами и § тем, что делалось ради ускоренных либеральных реформ. Забыли, что законы? не всесильны. К сожалению, рецидивы прошлых уроков встречаются и сейчас. и Как и раньше, принимаются законы, указы, постановления или отдельные 1 юридические нормы, которые заведомо невыполнимы или малоэффективны. I Романтизм в некоторых головах еще сохранился.

В народе укоренилось мнение: закон все может. И это несмотря на неуважительное, мягко говоря, отношение к нему. Данный парадокс еще раз показывает, что правовой нигилизм и правовой идеализм - два полюса одного явления, которое отражает наш незрелый российский менталитет. Поистине загадочный феномен. Психологически это можно объяснить своеобразным «раздвоением» сознания

правотворцев, политиков, власти, да и всех граждан или его сумбурностью.

Известным забеганием вперед можно считать первую статью Конституции РФ, гласящую, что Россия уже сейчас является правовым государством. Тем самым желаемое принимается за действительное. Не случайно еще в президентском Послании Б.Н. Ельцина Федеральному Собранию (1994 г.) это положение было фактически дезавуировано: «Мы должны признать - в России пока нет полноценного демократического правового государства»13.

О заманчивой идее правового государства, правах и свободах человека мечтали даже некоторые русские самодержцы (Екатерина II, Александр I, Александр II). Однако эти красивые мечты так и остались мечтами. Да и не могли они быть реализованы в тех условиях. В какой-то мере все наше «перестроечное», а затем и «реформаторское» законодательство грешит идеализмом, прожектерством, популизмом. Хотелось не отставать от «моды» и даже бежать «впереди паровоза», сделать все, как у «них», как принято в «приличном обществе».

Однако подлинная беда состоит в том, что даже хорошие и нужные законы не работают, В одних случаях потому, что отсутствуют необходимые механизмы их реализации, в других (и это главная причина) - из-за того, что вокруг простирается ненормальная среда их функционирования. Процветает нравственный, политический и правовой нигилизм, общественные отношения находятся в состоянии крайней неустойчивости, зыбкости, законы бессильны их упорядочить, стабилизировать, направить в нужное русло. В этом смысле право испытывает небывалые «перегрузки», оно не справляется со своими регулятивными и охранительными функциями. Или не вполне справляется.

Нельзя с помощью одних только правовых средств в декретно-волевом порядке побороть бедность, преступность, коррупцию, алкоголизм, наркоманию. ш Эти средства должны использоваться в совокупности с другими мерами - эко- н номическими, политическими, социальными, культурными, нравственными, С

организационными. Лишь тогда они могут дать желаемый эффект, а не остаться т

на бумаге. В России всегда страдала именно исполнительно-управленческая и к

контролирующая сторона дела. о"

Например, проблема правореализации и особенно правоприменения тради- уа ционно была у нас и до сих пор остается «ахиллесовой пятой» всей юридической в

практики. При такой ситуации даже самые «мудрые» законы лишаются смысла. |

В свое время Ш.-Л. Монтескье писал: «Когда я отправляюсь в какую-либо страну, Ю

я интересуюсь не тем, хороши ли там законы, а тем, как они осуществляются, и

ибо хорошие законы встречаются везде»14. Другой классик советовал: «Создавай- к

те как можно меньше законов, но следите за их соблюдением»15. Звучит весьма а

современно. Л

Широковещательные обещания, раздача «векселей», пусть даже оформлен- |

ных в виде законов и указов, означают, мягко говоря, правовой идеализм, а если

сказать более резко - сознательную правовую демагогию, создание иллюзий и 99

«мыльных пузырей». Известно, что «потемкинские деревни» у нас строить умеют, ^

особенно в период избирательных компаний. Решения, послания, программы не 3 должны быть заведомо невыполнимыми, рассчитанными лишь на «снятие напряженности». Их сиюминутность приводит затем к тяжелым, непоправимым последствиям.

Поэтому, если тот или иной закон не работает, это еще не означает, что он плох. Важна среда, атмосфера, внешние условия. Не все зависит от самого закона.

Проблема сложнее. Определенные слои населения психологически не готовы 25

к тем или иным переменам, нередко сопротивляются им. Юридические нормы не могут развязать тугие клубки возникающих противоречий, а в ряде случаев встречают противодействие. Предписания сверху во многих случаях внутренне не воспринимаются теми, на кого они рассчитаны. Отсюда - стремление лидеров государства к «ручному управлению».

И это тоже идеализм, ибо законодатели, исходя из своих высоких целей, идей, помыслов, конвейерно «выдают на гора» законы, заведомо зная, что они не достигают конечных целей. Нередко важнейшие акты застревают на полпути к своим непосредственным адресатам, их стопорит чиновничья бюрократия в силу обшей разболтанности, бесконтрольности и коррумпированности. Среди новой номенклатуры есть и те, кто к любым начинаниям относится, как и прежде, по принципу: важно вовремя «прокукарекать», а там пусть хоть не рассветает.

Власть бессильна заставить законы работать, поэтому она их просто издает в большом количестве. Однако законодатель не вправе идти на поводу у обыденного сознания - надо срочно принять такой-то закон; он обязан смотреть дальше, предвидеть последствия. Правовое самообольщение опасно, ибо оно порождает беспочвенные надежды, убаюкивает общество.

Попытки «пришпорить» социальный прогресс с помощью одних только законов, как правило, заканчиваются конфузом. Журналисты острят: столько законов Дума издает, а народ жалуется на беззаконие. Кстати, в настоящее время на рассмотрении в российской Госдуме находится около 1500 законопроектов. А еще древние римляне говорили: в наиболее испорченном государстве наибольшее количество законов. Сейчас всем ясно: сотней или даже тысячей законов положе-

3 ния не изменить, если только они не подкрепляются другими мерами. ~ В прессе и в литературе не раз отмечалось: законодатели, видя, сколь незна-

* чительно влияние их актов на ситуацию в обществе, то и дело пытаются вклю-? читься в непосредственное управление страной, расширяя тем самым свою ком-| петенцию. С другой стороны, исполнительная власть осуществляет экспансию | в область законотворчества, создавая правовые акты под сиюминутные нужды ° управления. К правовым идеалистам следует отнести всех тех, кто полагает

| возможным навести порядок в стране исключительно с помощью юридических

| установлений.

>§ Возникает вопрос: что надо делать раньше - создавать условия или при-

| нимать законы? Очевидно, и то и другое. Противопоставление этих двух на-| чал неверно и контрпродуктивно. Законодательные и общественные процессы | должны развиваться синхронно, они взаимозависимы. Между тем у нас нередко | наблюдаются ситуации, когда юридические нормы либо забегают вперед, либо § принимаются «вдогонку». Бывает и так, что законы, указы издаются не в целях § их реального воздействия на общественные отношения, а для снятия недоволь-

1 ства и напряженности в обществе, особенно в социальной сфере.

| Иллюзии владеют многими людьми, в т. ч. и законодателями, которые убежде-

ны, что с помощью законов одним махом можно реформировать страну, исцелить общество от болезней. В президентском Послании Федеральному Собрании» 2000 г. говорилось: «Мы стали заложниками модели экономики, основанной на популистской политике. Утвердилась государственная ложь. Мы принимаем многочисленные законы, заранее зная, что они не обеспечены реальным финансированием. 26 Просто из политической конъюнктуры продавливаем те или иные решения»16.

В печати нередко делят законы на хорошие, плохие и никакие. Никакие - это значит ненужные, ничего не значащие, не имеющие под собой ни моральной, ни материальной основы. Соответственно, они и не воспринимаются теми, на кого рассчитаны. В лучшем случае они вызывают сначала какие-то ожидания, потом разочарование, а затем злость на власть и ее правовую систему. Таких пустых, нереальных законов, к сожалению, много и они наносят огромный вред правосознанию людей.

В литературе высказана любопытная мысль о том, что может быть не стоит рассматривать правовой идеализм как исключительно негативное явление. Так, по мнению В.В. Сорокина, «декларирование правовых идеалов можно признать допустимым в переходный период в качестве варианта правового идеализма. Умеренный правовой романтизм поддерживает уважение к праву, раскрывает резервы творческой активности субъектов правовой деятельности»17. Интересная идея, которая заслуживает внимания. Но сразу же возникают и некоторые сомнения.

«Допустить», конечно, можно, ибо всем нам мечтать, желать и грезить, как говорится, не вредно. Однако память подсказывает, что уж слишком долго мы мечтали о будущем («отложенном») счастье, которое так и не наступило. Ложные ожидания «согревали душу», служили оправданием социальной неустроенности и лишений миллионов людей, но в конечном счете закончились крушением всех этих надежд, обманом. Сегодня, пожалуй, больше востребованы не заманчивые «романтические идеалы», а здоровый прагматизм, реализм, здравый смысл. Поэтому нам кажется, что правовой идеализм, особенно в его наиболее гипертрофированных (практических) формах, все же нежелателен. Жизнь в мире иллюзий уходит в прошлое.

Продолжение реформ в России требует прочной правовой основы, особенно в экономической сфере. Однако при этом важно иметь четкое представление о пределах и реальных возможностях юридических законов, путях их воплощения в жизнь. Давно сказано: чтобы не разочаровываться, не следует очаровываться. Обществу необходимо преодолеть как правовой нигилизм, так и правовой идеализм, которые питают друг друга.

1 См.: Фарбер И.Е. Правосознание как форма общественного сознания. М., 1963.

2 Там же. С. 129.

3 Проблема нигилизма была рассмотрена автором этих строк ранее. См.: Матузов Н.И. Правовой нигилизм как явление российского политического менталитета // Право и жизнь. 2002. № 74; Он же. Правовой нигилизм как образ жизни // Правовая культура. 2012. № 1 (12) и др.

5 Солженицын А.И. Россия в обвале. М., 1997; см. также: Поляков Ю.И. От империи лжи к республике вранья. М., 1997; Валовой Д.В. Экономика абсурдов и парадоксов. М., 1991; Гундарев И.А. Парадоксы российских реформ. М., 1997.

6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 346.

8 ЛубенченкоК.Д. Безработные законы // Известия. 1990. 25 апр.; ПолудняковВ.Н. Кладбище мертвых законов // Российская газета. 1992. 22 нояб.

9 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 99.

10 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. СПб., 1904. С. 7.

14 Монтескье Ш.-Л. О духе законов. СПб., 1900. С. 274.

15 Локк Дж. Два трактата о правлении. Соч.: в 3 т. Т. 3. М., 1988. С. 79.

17 См.: Правовая система России в условиях глобализации и региональной интеграции: теория и практика / под ред. С.В. Полениной и Е.В. Скурко. М., 2006. С. 481.

Правосознание - это одна из форм общественного сознания, представляющая собой систему правовых взглядов, теорий, идей, представлений, убеждений, оценок, настроений, чувств, в которых выражается отношение индивидов, социальных групп, всего общества к существующему и желаемому праву, к правовым явлениям, к поведению людей в сфере права. То есть это субъективное восприятие правовых явлений людьми.

Виды правосознания:

· Индивидуальное правосознание - личное отношение человека к праву (отражает взгляды и убеждения конкретно взятого индивида). Уровень правосознания в данном случае определяется способностями и возможностями индивида.

· Групповое - отношение к праву различных мелких социальных групп и коллективов.

· Корпоративное - правосознание представителей различных профессий, социальных групп и слоёв, партийное правосознание.

· Массовое - правосознание обширных масс людей.

· Общественное - отношение к праву всего общества (сумма накопленных знаний, представлений о праве за все время существования человечества).

Структура правосознания:

1. Первый элемент - информационный . Это наличие в сознании того или иного объема информации о законе.

2. Второй элемент - оценочный . Получив информацию о нормативном акте, человек как-то к нему относится, как-то его оценивает, сопоставляет с собственными ценностями.

3. Третий - волевой. Узнав о законе и оценив его, человек решает, что он будет делать в условиях, предусмотренных законом. Использовать закон или нет.

Функции правосознания:

· Познавательная функция

· Оценочная функция

· Регулятивная функция

· Прогностическая функция (моделирования) (Она заключается в предвидении того, какие нормы нужно применять и каким образом поступать, чтобы закрепленные в них права и обязанности эффективно регулировали общественные отношения)

Между правом и правосознанием существует тесная взаимная связь . Эта связь проявляется как во влиянии правосознания на право, так и наоборот - во влиянии права на правосознание. Прежде всего, это влияние проявляется в процессе формирования права и весьма заметно на его завершающей стадии - стадии правотворчества. Оно заключается в том, что именно правосознание вырабатывает представления о необходимости и потребности принятия определенных нормативно-правовых решений. Определяющее значение имеет уровень правосознания, правовой культуры всех субъектов, участвующих в создании нормативных правовых актов.

Правовой нигилизм (от лат. Nihil - ничто, ничего) - отрицание права как социального института, системы правил поведения, которая может успешно регулировать взаимоотношения людей

Проявление правового нигилизма:

Многими теоретиками права правовой нигилизм указывается как одна из причин совершения преступлений, так как он характеризует посредством низкого правосознания отсутствие уважения к праву, и преимущественное неиспользование его в повседневной жизни, когда личность или группа, прежде всего, руководствуется в своих действиях традициями, политическими, экономическими или иными интересами, но не законом.

Правово́й идеали́зм (юриди́ческий фетиши́зм) - гипертрофированное отношение к юридическим средствам, переоценка роли права и его возможностей, убеждённость, что с помощью законов можно решить все социальные проблемы.

Проявление правового идеализма :

Представители правового идеализма уверены, что принятие хороших законов сможет изменить существующее положение дел в лучшую сторону. Тем не менее, данная позиция ошибочна. Право, несмотря на множество регуляторов, не всесильно, а правовые методы регулирования требуют соответствующих условий для их воплощения и создания подготовленной почвы для их действий

Крайностями правового нигилизма (идеализма) по источникам права являются:

1) с одной стороны, конституционный нигилизм (идеализм),

2) с другой стороны, доктринальный нигилизм (идеализм).

Как следствие, упрощённо:

Конституционный нигилизм = доктринальный идеализм,

Конституционный идеализм = доктринальный нигилизм.

Как конституционный нигилизм, так и доктринальный нигилизм могут быть следствием слабоумия, низкого уровня знаний.

Все дети изначально – тотальные нигилисты. Следующей ступенью развития является овладение доктриной (например, домостроем, научным коммунизмом, культурологией и т.д.). Познание и понимание законодательства – следует далее.

Если человек закончил вуз, то его конституционный нигилизм может быть следствием доктринального идеализма.

Доктринальный нигилизм не влечёт конституционный идеализм, поскольку последний выше по уровню познания. Доктринальный нигилист может быть тотальным нигилистом.

Конституционный нигилист может быть также доктринальным нигилистом.

Пример конституционного идеализма – признание текста конституции как высшего свода норм, правил, значений слов/понятий и т.п.

Пример доктрины – богословская религия, наукообразная религия: учение о коммунизме, дианетика, культурология, теория государства и права (ТГП) и т.п. и т.д.

Пример доктринального идеализма – признание текстов Библии, Корана, Аристотеля, Ницше, Ожегова, Бахтина, латыниной, любое ФИО автора учебника по ТГП и т.п., любое другое ФИО как высшего свода норм, правил, значений слов и т.п. То есть доктринальный идеалист, чтобы проверить значение слова «общество», лезет не в ГК РФ, как конституционный идеалист, а в словарь Ожегова и прочих латыниных.

Пример конституционного нигилизма (нередко = доктринального идеализма) – утверждение, что в СССР была фобия на слово «демократия».

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ СИСТЕМ

УПРАВЛЕНИЯ И РАДИОЭЛЕКТРОНИКИ (ТУСУР)

Юридический факультет

Кафедра социологии, психологии и права

курсовая работа по ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ И ПРАВОВОЙ ИДЕАЛИЗМ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

Выполнил(а): студент(ка) з-380-а группы

Ткаченко Татьяна Николаевна

Проверил(а): Научный руководитель

Томск 2012

Введение

Правовой нигилизм

1 Понятие правового нигилизма и его источники

2 Формы проявления правового нигилизма

Правовой идеализм

1 Понятие и источники правового идеализма

2 Формы проявления правового идеализма

Негативное влияние правового идеализма и правового нигилизма и пути их преодоления

Заключение

Список использованных нормативно-правовых актов и литературы

Введение

Развитие современного общества неразрывно связано с необходимостью развития права как главного регулятора общественных отношений и построения правового государства.

Конституцией 1993 г. Российская Федерация была провозглашена правовым государством. «Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». (Конституция Российской Федерации. - Эксмо, К 65 2010. - 32с. (законы и кодексы).) Но в настоящее время это еще не вошло в практику, то есть государство еще не является той политической властью, которая признает безусловное верховенство закона, единого для всех членов общества, учитывает их интересы, обеспечивает защиту прав и свобод. Причем данная ситуация характерна не только для России, где она проявляется более остро и наглядно в силу еще «молодой» демократии, в той или иной степени она проявляется и в других странах.

Причины данного явления связаны, прежде всего, с уровнем развития правовой культуры в обществе и с особенностями правосознания, имеющего существенное влияние на организацию общественной жизни.

Наиболее важной и актуальной в этом плане видится проблема отношения людей к праву, которое подчас принимает крайне противоположные формы. От положительного, когда человек понимает необходимость и важность права, до отрицательного, когда человек полностью его отвергает, считая бесполезным и ненужным. Отношение к праву может быть основано на разумном, рациональном подходе, либо эмоциональном, возникшим под влиянием каких-либо идей, чувств или настроений. В настоящее время наиболее остро проявляется отрицательное, неуважительное, а порой и пренебрежительное отношение людей к праву, приводящее к тому, что законы игнорируются, не исполняются или вовсе откровенно нарушаются. Это явление носит название правового нигилизма. Оно оказывает серьезное влияние на формирование правосознания широких масс населения, что, в свою очередь, негативно отражается на процессах развития экономики и юриспруденции.

Противоположностью правового нигилизма является правовой идеализм, своеобразная переоценка возможностей права, излишнее идеализированное отношение к юридическим средствам, вера в то, что приняв «правильные» законы, можно решить все социальные проблемы в обществе.

Правовой нигилизм и правовой идеализм происходят из одних и тех же проблем общества - низкого уровня политико-правовой культуры, искаженного правосознания и юридической безграмотности.

В настоящее время проблемы правового нигилизма и идеализма, особенно порожденные современными условиями, сферой имеющихся на сегодняшний день исследований, полностью не охвачены. По большей части эти исследования имеют фрагментарный характер, без комплексного системного подхода и изучения конкретных форм проявления данных феноменов. К тому же по ряду вопросов у представителей юридико-правовой науки отсутствует единая точка зрения на эти явления, а порой их мнения кардинально расходятся.

Целью настоящей курсовой работы является рассмотрение вопросов о понятии правового нигилизма и правового идеализма, изучить их происхождение, формы выражения, а затем определить их влияние на систему общественных отношений и пути борьбы с этими формами деформации правового сознания.

Задачами, которые определяются поставленной целью работы, являются:

раскрытие и уточнение основных понятий, характеризующих данные явления;

анализирование их истоков;

рассмотрение форм проявления правового нигилизма и правового идеализма;

выявление взаимосвязи между правовым нигилизмом и правовым идеализмом;

определение их негативного влияния и путей их преодоления.

Курсовая работа состоит из введения, трех глав, пяти параграфов и заключения.

1. Правовой нигилизм

.1 Понятие правового нигилизма и его источники

Термин «нигилизм» происходит от латинского nihil - «ничто», и выражает отрицание, негативное отношение субъекта (или группы субъектов, сформировавшейся под влиянием некоторой идеи или общности интересов, класса) к определенным идеалам, нормам, взглядам, системам ценностей либо всем сторонам человеческого бытия. Это одна из форм мироощущения и социального поведения, главной идеей которой является полное отрицание норм, правил, общественных устоев и традиций.

Нигилизм как течение общественной мысли уходит корнями в далекое прошлое. Впервые нигилистические идеи в отношении права выдвинули конфуцианцы в Китае. В отличие от античных философов классического периода (Платон, Аристотель), рассматривавших проблемы выбора и ответственности человека, подчеркивая тем самым роль права и законов, конфуцианцы обращались к совести человека, добродетели, человеколюбию и т.д. Они утверждали, что обществом следует управлять не при помощи законов, а на основе системы нравственных установлений.

В научных работах, посвященных этому феномену, указывается, что наибольшее развитие это течение получило главным образом в Европе и в России в XIX-XX веках. Оно связано с именами таких философов, как Ф. Ницше, М. Хайдеггер, П. Прудон, Ф. Якоби и другие. Ф. Ницше, в частности, критиковал современное ему общество и его законы. Под нигилизмом он понимал несостоятельность традиционных идеалов, присущих этому обществу, потерю ценностей, ведущих к упадку и вырождению всего человечества. «Человечество не представляет собою развития к лучшему, или к сильнейшему, или к высшему, как в это до сих пор верят. "Прогресс" есть лишь современная идея, иначе говоря, фальшивая идея. Теперешний европеец по своей ценности глубоко ниже европейца эпохи Возрождения, поступательное развитие решительно не представляет собою какой-либо необходимости повышения, усиления». (Фридрих Ницше. Антихристианин. Проклятие христианству. OCR: Алексей Бердников, #"justify">В наиболее резкой форме нигилизм проявляется во взглядах анархистов - П. Прудона, М. Штирнера, М. Бакунина, в трудах которых немедленное упразднение права и государства рассматривается в качестве необходимой предпосылки «освобождения личности». Отрицательная оценка буржуазного права М. Бакуниным и его последователями распространялась на право вообще. «Государство, установленное богом, чтобы регулировать, организовать и управлять человеческим обществом, стоит, естественно, выше общества, оно его господин, а не слуга. Оно имеет свой особый разум, возвышающийся над обычным человеческим разумом, и особую справедливость, помогающую создать закон, который сохранит государство,-- закон эгоизма.» (М.А. Бакунин. «Международное тайное общество освобождения человечества», Встань, человек! / Сост., подготовка текстов, примеч. А. И. Володина, Б. М. Шахматова.- М.: "Советская Россия", 1986. (Худож. и публицист. б-ка атеиста) OCR Бычков М. Н. #"justify">Правовой нигилизм нашел свое отражение и в коммунистической идеологии. Одной из его причин явилось утверждение об "отмирании" права при безгосударственной организации общества эпохи коммунизма, о совершенной системе распределения благ «по потребностям» при общем равенстве всех членов общества. « Коммунизм - это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа.» (В.И.Громов, Г.А.Васильев. Новая идеология. - М.:1998 #"justify">Достаточно вспомнить, насколько широко было распространено движение по организации так называемых «добровольных народных дружин». В этом плане привлечение общества к борьбе с правонарушениями принесла положительный эффект, тогда как другие попытки активного вмешательства в эту сферу, такие как создание товарищеских судов или когда преступники отдавались «на поруки», имели абсолютно противоположный результат. Причиной этого служило привлечение некомпетентных, юридически безграмотных людей, совершенно не способных решать подобные задачи, попытка подмены права идеологией. Как следствие - вело к формированию нигилистического отношения к праву и законности.

В годы «перестройки» в нашей стране еще острее встала проблема так называемого социального нигилизма, когда переоценивались, переосмыливались и осуждались многие события исторического масштаба, происходившие в эпоху социализма. С другой стороны, проведение курса реформ, смена уклада жизни с появлением рыночных отношений также вызывало неприятие и негативное отношение у некоторых слоев населения. Все это не могло не отразиться и на отношении к праву, законам, государственным институтам и власти в целом.

.2 Формы проявления правового нигилизма

нигилизм правовой анархист

Различают две разновидности, или формы правового нигилизма - теоретическую (идеологическую) и практическую. К первой относится теоретическое, концептуальное обоснование правового нигилизма, выраженное в создании теорий и учений, отрицающих либо умаляющих как роль права вообще, так и прав отдельного человека. На первое место выдвигаются какие-либо моральные ценности (пример - конфуцианство) или идеологические постулаты, согласно которым общество само в состоянии решать стоящие перед ним задачи (например, посредством «всемирного голосования» в коммунистическом обществе). Либо в качестве главной цели ставится решение какой-либо глобальной проблемы (например, построение коммунизма или «освобождение личности» по М. Бакунину. В соответствии с идеологией формируются идеи, эмоции, убеждения.

Во втором случае происходит практическая реализация указанных взглядов и учений. Это может выражаться в крайне уродливых формах - террора государства против собственного народа, приводящего к многомиллионным жертвам среди населения и, в итоге, превращения правящей элиты в преступную клику.

Правовой нигилизм способен быстро видоизменяться в соотвествии с процессами и изменениями, происходящими в обществе приспосабливаться к новым условиям. Его конкретное проявление имеет множество различных форм и граней.

Среди них профессор Н.И. Матузов выделяет наиболее яркие:

а) прямые преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативных актов, составляющие огромный массив уголовно наказуемых деяний и гражданских, административных и дисциплинарных проступков, среди которых наиболее грубым и опасным видом правового нигилизма является корыстный уголовный криминал, наносящий неисчислимый физический, материальный и моральный вред обществу.

«Передел собственности, «первоначальное накопление капитала», «черный бизнес», обогащение любой ценой, люмпенизация населения - все это, как правило, происходит вне правового поля… Девятый вал преступности угрожает захлестнуть все общество, приостановить его демократическое развитие. Слово «нигилизм» - слишком мягкое для отражения всего происходящего в данной области. Это - некая запредельность, «законы джунглей». (Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. - М.: Юристъ, 2004, 269с. #"justify">)

б) Повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний, когда субъекты (граждане, должностные лица, органы государственной власти, общественные организации) не соотносят свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать в соответствии со «своими правилами». Это признак бессилия власти.

С законами не считаются, их блокируют и саботируют. Для многих закон становится весьма условным понятием. Указы Президента России порой не признаются местными властями или истолковываются ими на свой лад. Многие федеральные и региональные чиновники, целые коллективы и даже субъекты Федерации отказываются выполнять те или иные законы, так как они, по их мнению, «неправильные».

Все это является результатом крайне низкого и деформированного сознания, отсутствия должной правовой культуры, следствием общей расхлябанности и безответственности.

«Еще римские юристы провозгласили: бессмысленны законы в безнравственной стране. Они также утверждали, что бездействующий закон хуже отсутствующего. В России сложилась ситуация, когда игнорирование юридических норм, самой Конституции стало привычкой». (Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. - М.: Юристъ, 2004, 269с. #"justify">в) война законов, издание противоречивых, параллельных или даже

взаимоисключающих правовых актов как бы нейтрализуют друг друга, теряя при этом свою силу и становясь бесполезными. Принимающиеся в большом количестве юридические нормы не стыкуются, плохо синхронизированы, что приводит к возникновению острейших коллизий.

С другой стороны, обширные области общественных отношений, объективно нуждающиеся в правовом регулировании, не охвачены правовыми нормами, тогда как отдельные стороны жизни общества перенасыщены регламентацией. Все это создает правовой беспорядок, неразбериху, войну законов и властей. Запутанность законодательства дает простор для волюнтаристских действий властных структур и должностных лиц.

г) подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью, стремление различных официальных должностных лиц и органов, общественных групп и сил реализовать свои интересы вне рамок Конституции или в «разреженном правовом пространстве». При этом целесообразность может выступать в виде государственной, региональной, местной, партийной и даже личной.

Умами многих чиновников высокого ранга владеет установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом. Законность зачастую противопоставляется так называемому «здравому смыслу», от которого один шаг до произвола и правовой «самодеятельности».

д) Конфронтация на всех уровнях представительных и исполнительных структур власти, личные амбиции и соперничество лидеров, при котором на первый план выходили престижные или карьеристские соображения, честолюбие, а не законопослушание.

В итоге в нашей стране ветви (органы) власти постоянно воюют и конфронтируют друг с другом как антиподы. Возникший дисбаланс властей является питательной средой для правового нигилизма.

В результате «подковерной борьбы», войн компроматов, столкновения различных олигархических групп и кланов, проникновения криминала в государственный аппарат правовая ситуация в обществе остается неустойчивой.

е) нарушения прав человека, особенно таких, как право на жизнь, честь, достоинство, жилище, имущество, безопасность.

Слабая правовая защищенность личности подрывает веру в закон и способность государства обеспечить порядок и спокойствие в обществе. Бессилие права не может породить позитивного отношения к нему, а вызывает недовольство, раздражение и протест. Человек перестает ценить и уважать право, так как не видит в нем гаранта и надежной опоры, что даже у законопослушных граждан вырабатывает нигилизм и недоверие к существующим институтам. Признание и конституциональное закрепление естественных прав и свобод человека не сопровождается пока адекватными мерами по их упрочению и практическому претворению в жизнь. Невозможность осуществить свое право порождает у личности разочарованность, скепсис, отчужденность от него.

ж) Теоретическая форма правового нигилизма проистекает из старых и новых постулатов, связанных с догматизацией и вульгаризацией известных положений марксизма о государстве и праве наряду с рядом неверных, искаженных, идеализированных представлений о государственно-правовой действительности (отмирание права, замена правового регулирования общенормативным или моральным, верховенство политики над правом, власти над законом, жесткий экономический детерминизм и т.д.).

«Таковы основные сферы распространения и вместе с тем наиболее типичные на сегодня формы выражения правового нигилизма. Есть и другие его «измерения» и модификации (правотворческие экспромты, декларативность и многословие законов, неуважение к суду, ведомственность, неконтролируемые процессы суверенизации и сепаратизма, разбалансированность правовой системы, несогласованность в управлении, неплатежи, сшибка полномочий и юрисдикции различных органов, вседозволенность и т.д.)». (Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. - М.: Юристъ, 2004, 269с. #"justify">2. Правовой идеализм

.1 Понятие и источники правового идеализма

Категория «правового идеализма» была введена в научный оборот профессором Н.И. Матузовым в 1994 году в статье «Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны одной медали». Но это не означает, что данное явление «молодое» и присуще только современности. Оно возникло на заре человеческой цивилизации и сопровождает на всем пути ее развития. Еще Платон считал, что идеальные законы могут стать главным средством строительства идеального государства, управляемого мудрыми правителями. Он был первым из греческих мыслителей, кто дал систематическое изложение об обществе и государстве.

Причину возникновения государства он видел в потребности людей к объединению с целью облегчения своего существования. При разработке концепции идеального государства Платон исходил из соответствия, которое, по его мнению, существует между космосом в целом, государством и отдельной человеческой душой. Три начала в государстве - совещательное, защитное и деловое, соответствует трем началам человеческой души - разумному, яростному и вожделеющему. В соответствии с этим государство формирует три сословия - философов-правителей, воинов-защитников и производителей (ремесленников и земледельцев).

По Платону, в государстве могут существовать три основные формы правления - монархия, аристократия и демократия, каждая из которых может выступать в двух разновидностях. Законная монархия - это власть просвещенного царя, незаконная - тирания; власть немногих и просвещенных - аристократия, немногих думающих только о себе - олигархия. Так же законной и незаконной может быть демократия, то есть власть всех.

В обществе идеального государства Платона преобладает средний достаток, чрезмерные богатство и бедность осуждаются.

Ученик и критик Платона Аристотель разработал свою концепцию создания «среднего» и идеального государства. Несмотря на то, сто рассматриваемые исторические формы государства у Аристотеля были разными и имели те или иные недостатки, наилучшим государственным строем, по его мнению, был тот, где господствовали люди и не очень богатые, и не очень бедные. Элементы этого «среднего» строя можно находить в самых разнообразных государствах: монархии, аристократии, олигархии, демократии.

Государство, по Аристотелю, должно быть фактическим осуществлением добродетели, которую он понимает как серединную гармонию между двумя крайностями. При этом он считает, что высокая мораль и разум свойственны только высшему классу, ремесленники, рыночные торговцы и тому подобное, ими не обладают.

В качестве идеального государства Аристотель обрисовал такое, которое является нерушимой автаркией, то есть системой замкнутого воспроизводства с минимальной зависимостью от внешней среды и экономической системой обеспечения, осуществляющей высшую моральную ценность эвдаймонию.

Крупнейший политический философ Ренессанса Николо Маккиавелли подчеркивает наличие свободной воли у людей, определяющей их поступки. Однако, по его мнению, от воли, способности и энергии человека зависит лишь часть результата деятельности людей. Остальное определяется фортуной, удачей, везением, способными вознести человека к вершинам власти, и наоборот.

Н. Макиавелли оправдывает диктаторскую суть власти государя, которая, якобы нужна правителю не ради самой власти, а ради процветания государства.

Самые известные ренессансные проекты идеального общества - «Утопия» Томаса Мора и «Город солнца» Томазо Кампанеллы.

Т. Мор источником всех бед современного ему общества считает неправильное общественное устройство и необузданность страстей власть имущих. В идеальном государстве у него отсутствует индивидуальная свобода, все члены общества участвуют в трудовой деятельности (ремесленной, сельскохозяйственной, интеллектуальной), переходя от одного вида деятельности к другому, нет частной собственности, а золото не имеет никакой цены. Самые грязные работы выполняют превращенные в рабов преступники, высшие должности занимают освобожденные от физического труда интеллектуалы.

Т. Кампанелла изображает общество, которым управляют ученые-жрецы. В нем также отсутствует частная собственность. Кроме того, в нем нет семьи, а все дети воспитываются в государственных учреждениях. Каждый член общества «соляриев» должен трудиться по четыре часа в день.

В качестве обобщения, можно сказать, что всем ранним утопическим теориям присуща строгая регламентация всех сторон жизни общества и отрицание права человека на частную жизнь, которая в этих идеальных обществах проходит под жестким контролем его руководителей, даже отношения между полами строго регулируются законодательством.

В России правовой идеализм получил особое развитие и распространение в правовом сознании на уровне аппарата государственной власти в период расцвета коммунистической идеологии и плановой экономики. Изобиловали всевозможные постановления, решения, планы, которые провозглашались «великими», «эпохальными», «судьбоносными» и проходили под лозунгами о дальнейшем развитии, об укреплении, повышении и т.д. Насаждалась вера в роль партии (КПСС), в светлое будущее. Однако все эти иллюзии рано или поздно развеивались.

Не миновали этого феномена и периоды «перестройки» и реформирования. Например, считалось, что принятие «сухого закона» должно было избавить общество от такого порока, как пьянство. Его претворение в жизнь, в лучших традициях еще не изжитой окончательно коммунистической идеологии, сопровождалось созданием огромного количества «обществ трезвости», проведением широко пропагандируемых «трезвых свадеб» и массовой вырубкой виноградников в южных регионах страны. В итоге порок так и не был искоренен, тогда как экономике был нанесен огромный ущерб. Еще одним ярким примером может служить программа реформирования экономики «500 дней», в которой предусматривалось осуществить переход с плановой экономики на рыночную, начало приватизации государственных предприятий, систему мер по облегчению социальных последствий реформ. В итоге попытка провести реформы в столь ускоренном темпе имело тяжелейшие социальные последствия для большей части населения.

Таким образом, правовой идеализм советского, «перестроечного» и реформистского периода выражался в вере в то, что принятием определенных правовых норм можно в короткие сроки решить глубоко укоренившиеся проблемы общества.

2.2 Формы проявления правового идеализма

Правовой идеализм, как и правовой нигилизм, может иметь различные проявления. Он может проявляться в рамках государственного аппарата, во взглядах ученых-правоведов, в отношении к праву населения. Можно выделить следующие формы правового идеализма:

а) безоговорочная вера граждан в то, что «правильные» законы могут быстро изменить жизнь;

б) идеалистичное отношение к возможностям права со стороны законодателей. Обычно это выражается в создании правовых норм без учета отношений, сложившихся в обществе, опережающих свое время, так как ни один закон не может работать, если ему еще нечего регулировать;

в) неверное понимание возможностей правовых норм со стороны государственных органов и должностных лиц, их буквальное восприятие, преувеличение их значимости, без учета жизненных реалий, конкретных обстоятельств. Закон не может предусматривать все особенности отношений в обществе, образа жизни, сложившихся в силу традиций, обычаев, местных условий.

г) отношение ученых-правоведов к праву, как к некой абстракции, оторванность от реальности. Она выражается в отсутствии при создании правовых норм учета всех условий той среды, в которой она будет реализовываться - экономических, политических и социальных;

д) отсутствие реалистичного подхода со стороны законодателей при создании правовых норм, когда при принятии нового закона не предусматриваются механизмы для его реализации.

3. Негативное влияние правового идеализма и правового нигилизма и пути их преодоления

Несмотря на то, что правовой идеализм и правовой нигилизм имеют противоположную направленность, оба эти явления носят негативный характер и отрицательно влияют на процессы, происходящие в обществе.

Хотя проявления правового идеализма менее заметны, не стоит недооценивать тот вред, который он наносит обществу и государству. Этот феномен, пожалуй, даже более коварен, чем правовой нигилизм, так как его последствия видны не сразу, а проявляются по прошествии длительного времени.

Так, слепая вера в «хорошие» законы, а с ними и в быстрые перемены жизни в лучшую сторону в итоге порождают у людей разочарование, а затем и недоверие у людей к праву и государству в целом. Создание правовых норм, которые по своей сути, возможно, и являются прогрессивными, но опережают свое время, также не несет в себе ничего хорошего. Между тем, вера законодателей в то, что достаточно разработать и принять «умные» и «правильные» законы, и общество начнет жить и развиваться по новым принципам, приводит к появлению массы правовых норм, пытающихся охватить все новые сферы жизни. Но, к сожалению, одними законами изменить жизнь в одночасье невозможно. Законы же, которые не работают, могут вызывать только иронию и раздражение. Обилие нереализованных правовых норм приводит к неверию в их возможности, к тому, что закон превращается в «пустой звук».

Излишний бюрократизм, стремление исполнять каждую букву закона, преувеличивая их значимость, со стороны государственных органов и должностных лиц на общем фоне высокого уровня социального неравенства способствует нарастанию раздражения в адрес чиновников и государственной власти в целом.

В итоге, все эти факторы в совокупности, приводят к негативному, отрицательному отношению к праву и государственным институтам в целом у широких масс населения. То есть правовой идеализм с течением времени приводит к противоположному явлению - правовому нигилизму, своеобразно «подпитывая» его.

Правовой нигилизм уже в самом своем названии отражает свою сущность - отрицательное, негативное, неуважительное отношение к праву, законам и нормативному порядку. Степень выражения правового нигилизма может варьироваться от безразличного отношения к праву, его явной недооценки до полного его отрицания, враждебного, протестного неприятия.

В нашей стране в последние годы создавались многочисленные предпосылки для развития проявлений этого феномена. Ими пронизано все общество, от высших эшелонов власти до рядовых граждан. Пренебрежительное отношение к законам, неверие в возможности права порождает ощущение безнаказанности, что приводит к увеличению числа правонарушений, росту преступности. Бессилие власти, проникновение правового нигилизма в среду государственных структур, когда сама власть пытается не следовать духу и букве закона, а подогнать правовые нормы «под себя», вызывает повышение социальной напряженности в обществе, что особенно опасно.

Тем не менее, пути преодоления правового нигилизма и правового идеализма существуют, хотя это длительный процесс, затрагивающий различные сферы общественных отношений. Он должен быть направлен не только на изменение законодательства, но и объективных условий жизни. Для этого необходимо возродить и утвердить у людей веру в право, действуя по следующим направлениям:

а) привести всю законодательную базу как на федеральном, так и региональных уровнях, в соответствие Конституции;

б) ликвидировать противоречивые, взаимоисключающие позиции из нормативных актов;

в) при разработке новых законов четко и взвешенно подходить к их содержанию, оценивая их взаимосвязь, механизмы и рычаги их реализации, их возможности в применении к существующим условиям с учетом отношений, сложившихся в обществе;

г) привлечение к законотворческой деятельности высококвалифицированных специалистов в области права, а также, при разработке правовых норм, регулирующих какую-либо конкретную сферу деятельности - специалистов-профессионалов в этой области;

д) обеспечение обязательности исполнения законов путем совершенствования механизмов реализации правовых норм, опираясь, прежде всего, на правовые процедуры;

е) направление усилий общества на повышение уровня общей и правовой культуры граждан, их правового и морального сознания.

Заключение

В заключение хотелось бы сказать, что для того, чтобы преодолеть такие формы деформации общественного сознания, как правовой нигилизм и правовой идеализм, необходимо, прежде всего, изучить глубинные причины, которые мешают нормальному ходу правовых процессов в нашей стране и установлению верховенства права. И на первом месте здесь выступает низкий уровень правовой культуры общества, доставшееся нам в наследство пренебрежение к правовому порядку. Повышение этого уровня современные ученые-правоведы видят в смене типа правопонимания.

По их мнению, в настоящий момент право понимается как инструмент принуждения к послушанию власти и выражает абсолютный государственный интерес. Только сменив традиционную парадигму правопонимания, перестроив систему ценностей и принципов социального устройства, направив их на воплощение свободной автономности личности, выведя на передний план недооцениваемое до сих пор «человеческое» содержание права, можно двигаться к праву и правовой культуре.

А вместе с ними и к построению действительно правового государства.

Список использованных нормативных актов и литературы

1. Конституция Российской Федерации. - М.: Эксмо, К 65 2010. - 32 с. - (Законы и кодексы).

Гражданский кодекс Российской Федерации (части первая, вторая, третья, четвертая): по состоянию на 1 февраля 2009 года. - Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2009. - 537 с.

Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник / 2-е изд., дополн. - М.: Финансовый контроль, 2004. - 410 с.

М.А. Бакунин. «Международное тайное общество освобождения человечества», Встань, человек! / Сост., подготовка текстов, примеч. А. И. Володина, Б. М. Шахматова.- М.: "Советская Россия", 1986. (Худож. и публицист. б-ка атеиста) OCR Бычков М. Н. , http://lib.ru/NICSHE/.txt

Бархатова Е.Ю. Комментарий к Конституции Российской Федерации. - М.: «Проспект», 2010. - 256 с.

Баталина В.В. История политических и правовых учений: Шпаргалка. - М.: Окей-книга, 2008. - 112 с.

Большая Советская энциклопедия. - М.: 1969-1978. http://bse.sci-lib.com/

Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. 3-е изд. - М.: Юриспруденция, - 2000. - С.528

Грачев М.В. Философия Возрождения (14-16 вв.): Статья, http://grach-ucheny.ucoz.ru/publ/29_filosofija_vozrozhdenija_14_16_vv/1-1-0-65

Громов В.И., Васильев Г.А. Новая идеология., http://lib.ru/POLITOLOG/new_ideology.txt

Зубанова С.Г. Шпаргалка по теории государства и права. - М.: Аллель, 2010. - 6 с.

Камышев Э.Н., Камышева С.Э. Теория государства и права: Учебное пособие. - Томск: Томский межвузовский центр дистанционного образования, 2004. - 248 с.

Камышев Э.Н., Камышева С.Э. Теория государства и права: Учебное методическое пособие. - Томск: Томский межвузовский центр дистанционного образования, 2004. - 125 с.

Конфуцианство. Онлайн-энциклопедия «Кругосвет», http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/filosofiya/KONFUTSIANSTVO.html

Лазарев В. В. Общая теория права и государства: Учебник. 3-е изд.,- М.: Юристъ, 2001. - 520с.

Лившиц Р. 3. Теория права. Учебник - М.: Издательство БЕК, 1994. - 224 с.

Макиавелли Н. Государь: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во "Фолио", 2001. - 656 с. (Серия "Антология мысли").

Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права. М.: Юристъ,- 2004, -С.269

Милонов И.В. Коммунизм - светлое будущее человечества., http://lib.ru/POLITOLOG/milonow.txt

Ницше Ф. Антихристианин. Проклятие христианству. OCR: Алексей Бердников, http://lib.ru/NICSHE/antihristianin.txt

Пиголкин А.С., Головастикова А.Н., Дмитриев Ю.А., Саидов А.Х. /

Под ред. А.С. Пиголкина. - М.: Юрайт-Издат, 2005. - 613 с.

Пристенский В.Н. Правовой нигилизм: философско-антропологические корни // CREDO NEW: теоретический журнал. 2005. № 1

Русецкий А. Учение Аристотеля о государстве и праве: Статья, http://rusetskiy.ru/stati/?idnews=29

Туманов В.А. О правовом нигилизме // Советское государство и право: журнал.1989. № 10

Шевчук Д.А. Теория государства и права: Конспект лекций. - М.: Эксмо, 2009. - 299 с.

Правовой идеализм, или романтизм - явление, противоположное правовому нигилизму. Оно выражается в идеализации права, переоценке роли права и его возможностей играть определяющую роль в реальном поведении людей, убежденности в том, что с помощью законов можно решить все социальные проблемы общества.

Формы проявления правового идеализма

а) безоговорочная вера граждан в то, что «правильные» законы могут быстро изменить жизнь;

Раздел 1. Методология, теория и история государственно-правового регулирования

правовой идеализм как «родимое пятно» российского общественного сознания

Н.и. Матузов

(профессор кафедры теории государства и права Саратовской государственной академии права, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор)

В статье с позиций философии, политологии, социологии и теории права рассматриваются методологические, общетеоретические и практические аспекты правового идеализма как разновидности деформации правового сознания. Проводится обстоятельное отграничение правового идеализма от иных видов деформации правосознания и сходных явлений. Показывается его природа, истоки, опасные последствия для общества. Определяются меры предупреждения правового идеализма.

В повседневной жизни люди чаще всего сталкиваются с различными проявлениями правового нигилизма. Тема правового нигилизма постоянно у всех на слуху, не сходит со страниц печати, экранов телевизоров. К нему даже в какой-то мере привыкли. Гораздо меньше говорят и пишут о правовом идеализме, который не столь глубоко проник в массовое сознание людей и в повседневный быт. Большинство российских граждан, наверное, и не подозревают о его существовании, не знают, что это такое. Между тем вред от правового идеализма ничуть не меньше, чем от правового нигилизма.

Надо сказать, что само понятие правового идеализма до некоторой степени условно. Термин «идеализм» употребляется здесь не в сугубо философском смысле (определенное мировоззрение), а в значении слов «идеализация», «идеалист», «идеальный», под которыми обычно подразумеваются отрыв от действительности, наивность, непрактичность, прекраснодушные мечтания о совершенном, но не реальном. Это те случаи, когда о ком-то говорят: «Он неисправимый идеалист».

Подобного рода идеализм так или иначе проявляется во всех сферах жизни общества, в том числе в правовой, что и дает основание называть его правовым, или юридическим, в противоположность право-

вому (юридическому) нигилизму. Разумеется, можно говорить также о политическом, моральном и других видах идеализма. Что все это означает на практике, покажем на конкретных примерах из нашей недавней советской и постсоветской истории.

Известно, что в коммунистические времена излюбленным методом руководства «широкими трудящимися массами» было провозглашение громких политических лозунгов и починов, принятие «исторических», «судьбоносных», «эпохальных» решений и постановлений о дальнейшем развитии, повышении, усилении, укреплении чего-либо. Насаждался своего рода культ всевозможных пятилетних и более отдаленных планов и программ (общество-то было плановым), безоглядная вера в их магическую силу. И все они, как правило, переводились на язык законов, которые из-за этого сильно напоминали съездовские партийные резолюции, как, например, всеми забытый ныне Закон о мире.

Устанавливались даже сроки окончательного достижения мечты о светлом будущем, т.е. идеальном счастливом обществе. Дутые лозунги, инициативы, обещания призваны были вдохновлять людей «на подвиги». Говоря словами А.И. Герцена, идеология ставилась выше фактологии. Строительство воздушных замков (точнее, бумажных) помогало жить в мире иллю-

Юридическая наука и правоохранительная практика зий. Однако действительность быстро разрушала эти эфемерные замки и возвращала в мир суровой реальности.

Инерция политического и правового идеализма была затем продолжена и даже в известной мере усилена форсированными, но бессистемными планами «перестройки» страны во второй половине 1980-х годов. Одним из печальных примеров юридического идеализма и крайнего субъективизма может служить так называемое «антиалкогольное законодательство», с помощью которого тогдашние советские лидеры попытались одним махом покончить с такой сложнейшей социальной и морально-психологической проблемой, как пьянство. Что из этого получилось - хорошо известно.

Столь же сумбурными, во многом авантюрными были многие прожекты мгновенного преобразования России в 90-х годах минувшего века, т.е. уже в период реформ. В этих планах ставились цели, для достижения которых западным странам понадобились столетия. Но хотелось сделать все сразу и как можно быстрее. Реальные возможности мало кого интересовали. Причем сделать надо было, как у «них», без учета российских традиций и специфики. В результате многое попросту не приживалось на отечественной почве.

Существовала даже весьма популярная в то время программа под названием «500 дней». Именно за такой срок предполагалось трансформировать «развитой социализм» в «развитой капитализм», обеспечить переход от плановой экономики к экономике рыночной. А заодно сломать через колено менталитет упомянутых «народных масс», привыкших жить в другой системе и по другим правилам. Как ни удивительно, находились люди, которые верили в эти чудеса. Поистине, блажен, кто верует... Идеализм в чистейшем виде, помноженный на волюнтаризм!

И все это пытались осуществить не в последнюю очередь с помощью права, законов, указов, правительственных постановлений, словом - «декретов». При этом в период правления Б.Н. Ельцина доминирующим среди всех нормативных актов было так называемое «указное право», основан-

ное на единоличной, ничем не связанной воле . Поскольку романтическим планам в намеченные сроки не суждено было сбыться, то и «романтическое право» вместе с ними потерпело фиаско: оно оказалось чисто бумажным, вера в него была утрачена или, во всяком случае, подорвана.

Конечно, жизнь не оставалась вне всякого правового регулирования. Действовали кодексы, Конституция, старые и новые (относительно реальные) юридические нормы. Но в целом законодательство того периода представляло собой «лоскутное одеяло», сотканное из сплошных противоречий. Бушевала война законов и властей, союзные и российские структуры находились в перманентном противоборстве. Советская система распалась, но на ее месте ничего устойчивого еще не сложилось. Реформы шли трудно и бестолково .

То же самое происходило и в общественном сознании, в частности правовом, которое было крайне неоднородным, деформированным, незрелым. В нем содержались как прежние, устаревшие стереотипы, так и новейшие веяния и тенденции, отражались неустоявшиеся «умонастроения» различных слоев и групп населения, которое не успевало «переваривать» возникавшие в стране катаклизмы. Смена социальных и идеологических ориентиров для большинства граждан оказалась неожиданной и болезненной. Отсюда - эклектика, «мешанина» в сознании. Таким оно, по сути, и остается до сих пор - брожение умов продолжается.

Среди множества противоречий, «раздирающих» сегодня российское общество, наблюдается и парадоксально-причудливое переплетение, с одной стороны, тотального правового нигилизма, а с другой - наивного правового идеализма. Как ни странно, оба эти явления, казалось бы, разновекторные и несовместимые, мирно уживаются и образуют вместе общую безрадостную картину политико-юридического бескультурья.

В первом случае законы откровенно не уважаются, игнорируются, нарушаются; во втором, - напротив, им придается зна-

чение некой чудодейственной силы, способной одним махом разрешить все наболевшие проблемы. Массовое сознание требует принятия все новых и новых законов чуть ли не по каждому вопросу. Указанные крайности - следствие многих причин, без преодоления которых идея правового государства неосуществима.

Если правовой нигилизм в самом общем плане означает отрицание или недооценку права, то правовой идеализм - его переоценку, идеализацию. Оба эти явления питаются одними корнями - юридическим невежеством, незрелым правосознанием, дефицитом политико-правовой культуры. Указанные крайности, несмотря на их, как уже отмечалось, противоположную направленность, в конечном счете смыкаются и образуют как бы «удвоенное» общее зло. Иными словами, перед нами две стороны «одной медали».

Хотя внешне правовой идеализм менее заметен, не так бросается в глаза, явление это причиняет такой же вред государству, обществу, гражданам, как и правовой нигилизм. Он крайне деструктивен по своим последствиям. Осознается это, как правило, «потом», когда итог становится очевидным. Вот почему, борясь с правовым нигилизмом, не следует впадать в другую крайность - правовой фетишизм, волюнтаризм, идеализм.

На право нельзя возлагать несбыточные надежды, оно не всесильно. Наивно требовать от него большего, чем оно заведомо может дать, ему необходимо отводить то место и ту роль, которые вытекают из объективных возможностей данного института. Непосильные задачи могут только скомпрометировать право. Поэтому его нельзя возводить в абсолют. От этого рудимента («родимого пятна») новому российскому общественному сознанию необходимо избавляться.

шится». Но чуда не происходило, законы принимались, а дела стояли на месте или даже ухудшались. В результате наступило известное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса.

Помнится, в разгар работы союзного парламента пресса в негативно-иронических тонах много писала о «магии», «девятом вале», «буме», «каскаде» законотворчества, о «мертворожденных» и полузабытых законах.

А один из депутатов мрачно сравнивал законодательные усилия коллег (и свои собственные) «...с попытками вырастить сад в жестоких условиях пустыни. Иногда кажется, что законы, которые мы принимаем, отторгаются действительностью, как саженцы бесплодной почвой. И возникает чувство разочарования и безысходности»

В какой-то мере это продолжалось затем и в период деятельности бывшего Верховного Совета России, а также последующих созывах Государственной Думы. Оказалось, что быстрых и легких решений нет. Правовое «шапкозакидательство» не проходит - не тот путь .

Это и понятно, ведь законы сами по себе не могут накормить, одеть, обуть людей, улучшить их благосостояние, они могут лишь способствовать либо не способствовать этому, нечто закреплять, охранять, регулировать, распределять, но не производить. Поэтому уповать только на «скоростное» правотворчество - значит питать юридические иллюзии. Нужны прежде всего социальные, экономические, политические, культурные, организационные и иные меры плюс законы. Лишь совокупное действие всех этих факторов может дать желаемый эффект.

Закон, как известно, есть официальное признание факта, и не более того. Он лишь оформляет, «протоколирует» реально сложившиеся отношения. «Право не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества» (К. Маркс). Данный тезис давно стал прописной истиной и никем пока не опровергнут.

Ясно, что проводимые в нашем обществе преобразования нуждаются в надежном правовом обеспечении, но оно не может быть чисто волевым. Бессилие законов порождает все тот же нигилизм, неверие в реальную значимость принимаемых актов, в их способность изменить ситуацию. Законы не работают, значит, и отношение к ним безразличное, их престиж падает вместе с престижем власти.

Правовой идеализм породил у значительной части людей кризис веры в законодательные, а в более широком плане

В парламентско-конституционные пути решения назревших проблем, в новые прогрессивные институты. Идеализмом с самого начала страдали некоторые лозунги перестройки, а затем и периода реформации (ускорение социально-экономического развития, искоренение пьянства, резкое повышение жизненного уровня народа, плавное и безболезненное развертывание демократии, гласность и др.).

Ускоренное и, что более существенно, беспорядочное и неэффективное осуществление курса реформ разрушило многие иллюзии - надежду на лучшую жизнь, справедливость, высокие нравственные идеалы, гуманизм, реализацию основных прав человека. Произошло отчуждение власти от народа, а народа от власти.

Новая демократия, освободив общество от тоталитарных пут, не сумела сама по себе обеспечить его поступательное развитие. И кое в чем произошел «откат» назад. Было принято немало бесполезных, пустых, нереальных законов. В то же время многие важные сферы жизни общества

до сих пор остаются вне правовой регламентации, хотя остро нуждаются в этом.

Заманчивые «рыночные» лозунги не осуществились, ожидания не оправдались. А главное - для большинства населения с самого начала было неясно, куда идем, чего хотим. Отсюда журналистские остроты: куда идем, не знаем, но что придем туда первыми, сомнений нет. Даже сегодня, по данным фонда «Общественное мнение», 46 % россиян полагают, что в целом мы идем «не туда».

Плавание вслепую, идеалистические представления о будущем благоденствии (чем не коммунистические мечтания!) завели страну в тупик, из которого она теперь с трудом выбирается. Поистине ни один ветер не будет попутным, если не известна конечная гавань. Призыв Е. Гайдара в начале реформ: «Надо лишь крепко зажмуриться и прыгнуть в неизвестность» , мягко говоря, не оправдался. А «прыжок», как известно, начался с того, что все цены одним махом были отпущены на «волю», над чем потом смеялись все здравомыслящие российские и зарубежные экономисты.

Распространению юридического идеализма способствовало и то, что у нас долгое время преобладал чисто прагматический подход к праву (орудие, инструмент, средство, рычаг и т.д.). Его не рассматривали как социальную и культурную ценность, гуманистическую идею, институт демократии. В соответствии с этим на право взваливали «неподъемный груз», возлагали слишком большие надежды, которые в дальнейшем не оправдывались.

Правовой скептицизм особенно усилился в разгар «шоковых реформ», когда общество отчетливо осознало, что многие законы, указы, принятые в период обновления, оказались малоэффективными и не привели к достижению желаемых целей, а некоторые дали отрицательный результат. Глашатай идеи «абсолютной свободы» Ф. Ницше писал: «Не говори мне, от чего ты свободен: скажи - для чего свободен» . И в самом деле - для чего?

Еще будучи кандидатом в Президенты России, В.В. Путин констатировал: «В

последние годы мы приняли сотни программ, решений, первоочередных мер. Но раз их так много, значит, они нереальны. Мы все время шли на поводу у событий, расхлебывая последствия собственных опрометчивых шагов» .

Иными словами, выдвигались идеалистические, невыполнимые в данный момент цели и задачи, действовали наобум -куда кривая выведет. Последствия, результаты никто не просчитывал. Возник гигантский разрыв между законами и тем, что делалось ради ускоренных либеральных реформ. Забыли, что законы не всесильны.

К сожалению, рецидивы прошлых уроков встречаются и сейчас, но уже в форме популизма, демагогии, посулов, наигранного оптимизма, упования на чудо и т.д. Как и раньше, принимаются законы, указы, постановления или отдельные юридические нормы, которые заведомо не выполнимы, а отражают лишь стремление их авторов бежать «впереди паровоза». Примеров тому много.

В 1993 г. Правительством РФ была одобрена явно скороспелая общероссийская программа «Жилье» (по типу провалившейся союзной), которая предусматривала к 2000 г. трехкратное увеличение темпов строительства нового жилья. Сегодня программа «Доступное жилье» продолжает осуществляться в рамках «нацпроектов». Дело, кажется, сдвинулось с места, хотя и медленно. В том же (1993) году принимаются Основы законодательства о культуре, затем о молодежи. Судьба та же. Не сработал печально знаменитый Указ Ельцина № 1 «О первоочередных мерах по развитию образования в РСФСР», т.к. не имел под собой никакой материальной основы. Впоследствии этот Указ был назван «агит-проповским». Таких необеспеченных (идеалистических) решений и программ набралось более чем достаточно. Грубо говоря, законы принимались, а денег не было. Желания и действительность расходились.

Нельзя, скажем, с помощью одних только правовых средств в декретно-волевом порядке побороть бедность, коррупцию, алкоголизм, наркоманию. Эти средства должны использоваться в совокупности

с другими мерами - экономическими, политическими, социальными, культурными, нравственными, организационными. Лишь тогда они могут дать желаемый эффект, а не остаться на бумаге. В России всегда страдала именно исполнительно-управленческая и контролирующая сторона дела (типичный пример - Закон о монетизации льгот).

Широковещательные обещания, раздача «векселей», пусть даже оформленных в виде законов и указов, означает, мягко говоря, правовой идеализм, а если сказать более резко, - сознательную правовую демагогию, создание иллюзий и «мыльных пузырей». Известно, что «потемкинские деревни» у нас строить умеют, особенно в период избирательных кампаний. Решения, послания, программы не должны быть заведомо не выполнимы, рассчитаны лишь на «снятие напряженности». Их сиюминутность приводит затем к тяжелым, непоправимым последствиям.

Что касается правовой демагогии, то, как справедливо считает В.М. Баранов, она представляет собой «вечный спутник политико-юридической сферы и особенно активно используется в периоды крупных общественных преобразований. Правовая демагогия - разновидность социальной демагогии как родового понятия» . И хотя правовой идеализм, правовой популизм и правовая демагогия

Понятия нетождественные, на деле они во многом пересекаются.

Близким к правовому идеализму является понятие «правовые (или юридические) иллюзии», под которыми подразумеваются необоснованные надежды, несбыточные мечты, желания. По сути, это тоже форма проявления правового идеализма. В литературе нередко говорят о «конституционных иллюзиях». Например, Д.А. Ко-вачев делит их на два вида: те, которые касаются будущего, и те, что связаны с действующим порядком. Но независимо от источника и вида конституционные иллюзии, по мнению автора, «объективно служат одной политико-психологической цели: одурманить, затемнить гражданское сознание людей». Далее Д.А. Ковачев подчеркивает: «Чтобы не стать наивными

Юридическая наука и правоохранительная практика жертвами конституционных иллюзий, нельзя верить фразам и обещаниям, нужно пренебречь мелочами дня, засоряющими мозги, и все свое внимание сосредоточить на фактическом соотношении сил и возможностей общества» .

Президент РФ В.В. Путин в одном из своих выступлений ошеломил российских граждан весьма откровенным признанием: оказывается, объем социальных обязательств государства достиг к началу 2003 г. 6 трлн руб. Далее он в категорической форме потребовал: «Нужно прекратить заниматься пустыми обещаниями, демагогией. Надо сказать народу правду, что государство может, а что не может. Мы уже столько наобещали, что, если бы даже захотели все исполнить, на это потребовалось бы два консолидированных бюджета страны. Это дискредитирует власть, она теряет доверие» .

В связи с этим лицемерно звучит, с позволения сказать, тезис либерального министра финансов РФ А. Кудрина, который как-то изрек: «Государство, с точки зрения юридической, легальной, - всегда право». В том-то и беда, что не всегда. Государство, особенно наше, российское, постоянно «юридически лжет», обманывает, лукавит, изворачивается, потом признает свои «ошибки», даже кается. И снова обманывает. Оно, к сожалению, не отличается честностью и порядочностью по отношению к своим гражданам.

Так было в советское время, так происходит и сейчас. Ваучерная приватизация обернулась грандиозным обманом, как, впрочем, и вся приватизация. Ограблением века называют «изъятие» многолетних сбережений граждан в начале реформ . Вторым «нокаутом» явился дефолт 1998 г., возможность которого Б.Н. Ельцин категорически отрицал за 2 дня до его наступления. А были еще жульнические залоговые аукционы, другие «жестокие игры» современных необольшевиков. Право как бы становится заложником официального лицемерия, само оказывается источником юридического нигилизма, отчуждения, вражды.

В декабре 1990 г. молодым российским парламентом была принята правовая

норма, согласно которой «ущерб, нанесенный собственнику преступлением, возмещается государством по решению суда». Это привело к тому, что иски на каком-то этапе удовлетворялись, но реально не исполнялись, ибо казна была пуста, а преступлений, как и сейчас, совершалось великое множество.

Только в 1995 г., с введением в действие первой части нового Гражданского кодекса указанная статья утратила силу. В данном случае наивность, идеализм проявились особенно наглядно и причинили огромный моральный вред, который во многих случаях является более существенным, чем материальный. Ведь за пять лет «потерпевшие», надо полагать, окончательно утратили веру в право, суд, закон, власть.

Постоянные «дебаты», а также всевозможные указы, постановления и другие акты о борьбе с коррупцией, преступностью давно охарактеризованы в печати как пустопорожние словопрения о благих намерениях. Они не только не привели ни к какому-то прорыву в данной области, а наоборот, усугубили положение, послужили как бы «дымовой завесой», имитацией борьбы. В настоящее время через Госдуму проходит очередной закон о противодействии коррупции. Интересно, сработали?

В народе укоренилось мнение: закон все может. И это несмотря на неуважительное, мягко говоря, отношение к нему. Данный парадокс еще раз показывает, что правовой нигилизм и правовой идеализм - два полюса одного явления, которое отражает наш российский менталитет. Поистине загадочный феномен.

Ведь ясно, что нельзя, например, декретом сверху ввести мир и согласие в стране, ибо это напоминало бы предложение известного литературного персонажа установить с помощью закона единомыслие в России. Каждому понятно, что единение и сплоченность людей достигаются совсем иными путями. Тем не менее попытки административно-волевого решения данной проблемы в эпоху Ельцина предпринимались, и этим сама идея была дискредитирована. Сегодня эта тема вообще перестала обсуждаться.

Элементы идеализма и правового романтизма содержит российская Декларация прав и свобод человека и гражданина 1991 г., ибо многие ее положения в нынешних условиях неосуществимы. Она еще долгое время будет восприниматься обществом как некий свод мало чем пока подкрепленных общих принципов или своего рода торжественное заявление о намерениях и желаниях, а не как реальный документ. Впрочем, о ней уже давно забыли.

Известным «забеганием» вперед можно считать первую статью Конституции РФ, гласящую, что Россия уже сейчас является правовым государством. Тем самым желаемое принимается за действительное. Не случайно еще в президентском Послании Федеральному Собранию 1994 г. это положение было как бы дезавуировано: «Мы должны признать - в России пока нет полноценного демократического правового государства».

О заманчивой идее правового государства мечтали даже некоторые русские самодержцы (Екатерина II, Александр I, Александр II). Однако эти красивые мечты так и остались мечтами. Да и не могли они быть реализованы в тех условиях. В какой-то мере все наше «перестроечное», а затем и «реформаторское» законодательство грешит идеализмом, прожектерством, популизмом.

Но подлинная беда состоит в том, что даже хорошие и нужные законы не работают. В одних случаях потому, что отсутствуют необходимые механизмы их реализации, в других (и это главная причина)

Из-за того, что вокруг простирается ненормальная среда их функционирования. Процветает нравственный, политический и правовой нигилизм, общественные отношения находятся в состоянии неустойчивости, зыбкости, законы бессильны их упорядочить, стабилизировать, направить в нужное русло. В этом смысле право испытывает небывалые «перегрузки», оно не справляется со своими регулятивными и охранительными функциями.

Прямое влияние на эффективность законов оказывают падение морали, девальвация духовных ценностей, распу-

щенность, вседозволенность, другие социальные аномалии. Давно было сказано: бессмысленны законы в безнравственной стране. Многократно обманутый народ не верит больше власти, т.к. она сама нарушает моральные нормы, свои обещания. Не верит, даже если у нее благие намерения, объективно верные решения.

Поэтому, если тот или иной закон не работает, это еще не означает, что он плох. Важна среда, атмосфера, внешние условия. Не все зависит от самого закона. Проблема сложнее. Определенные слои населения психологически не готовы к тем или иным переменам, нередко сопротивляются им. Юридические нормы не могут распутать тугие клубки возникающих противоречий, а в ряде случаев встречают противодействие. Предписания сверху во многих случаях внутренне не воспринимаются теми, на кого они рассчитаны. В этих условиях законы существуют как бы сами по себе, а жизнь сама по себе.

И это тоже идеализм, ибо законодатели, исходя из своих высоких целей, идей, замыслов, конвейерно «выдают на гора» законы, заведомо зная, что они не достигают конечных целей. Нередко важнейшие акты «застревают» на полпути к своим непосредственным адресатам, их стопорит чиновничья бюрократия в силу общей разболтанности, бесконтрольности и коррумпированности. Среди новой номенклатуры есть и те, кто к любым начинаниям относится, как и прежде, по принципу: важно вовремя «прокукарекать», а там пусть хоть не рассветет.

Конечно, издаются и качественные, полноценные законы, за которыми стоит ум, опыт, старание их создателей, но, как заметил русский историк В.О. Ключевский, «можно иметь большой ум и не быть умным, как можно иметь большой нос и быть лишенным обоняния». Ум надо еще реализовать, поставить на службу обществу, людям. Иначе он мертв и бесполезен. «Умных» бездельников и советников у нас немало.

Абсолютизация права, наделение его чудодейственными свойствами сродни поклонению искусственно созданному идолу. Такое обожествление явления

Существование в мире иллюзий. Отсюда

лавинообразный поток законов и указов за последние десять лет, поиск спасения именно в них. Только сейчас общество осознает, что полоса ускоренного «демок-ратически-романтического» правотвор-

чества прошла. Требуется более трезвый и реальный подход.

Власть бессильна заставить законы работать, поэтому она их просто издает. Но законодатель не вправе идти на поводу у обыденного сознания - надо срочно принять такой-то закон; он обязан смотреть дальше, предвидеть последствия. Правовое самообольщение опасно, ибо оно порождает беспочвенные надежды, «убаюкивает» общество. Попытки «пришпорить» социальный прогресс с помощью одних только законов, как правило, заканчивались конфузом.

Примеров тому немало, и из них необходимо извлекать уроки. Прежде всего это ведет к девальвации законов, которые начинают работать вхолостую, создавая видимость решения проблем и принося не пользу, а вред. Между тем истинная, а следовательно, эффективная правовая норма

Это такая норма, которая адекватно отражает действительность . Журналисты острят: столько законов Дума издает, а народ жалуется на беззаконие.

Еще древние говорили: в наиболее испорченном государстве наибольшее количество законов. Не случайно один из наших российских депутатов Госдумы (А. Беспалов) как-то воскликнул: «Зачем нам 300 законов в год? Кто их читает?». Сейчас всем ясно: сотней или даже тысячей законов положения не изменить, если только они не подкрепляются другими мерами. Полоса законодательного «шапкозакидательства» прошла.

В прессе и в литературе не раз отмечалось: законодатели, видя, сколь незначительно влияние их актов на ситуацию в обществе, то и дело пытаются включиться в непосредственное управление страной, расширяя тем самым свою компетенцию. С другой стороны, исполнительная власть осуществляет экспансию в область законотворчества, создавая правовые акты под

сиюминутные нужды управления. К правовым же идеалистам следует отнести всех тех, кто полагает возможным навести порядок в стране исключительно с помощью юридических установлений.

Возникает вопрос: что надо делать раньше - создавать условия или принимать законы? Очевидно, и то, и другое. Противопоставление этих двух начал неверно и контрпродуктивно. Законодательные и общественные процессы должны развиваться синхронно, они взаимозависимы. Между тем нередко наблюдаются ситуации, когда юридические нормы либо забегают вперед, либо принимаются «вдогонку». Бывает и так, что законы, указы издаются не в целях их реального воздействия на общественные отношения, а для снятия недовольства и напряженности, особенно в социальной сфере.

Подобные акты, заявления носят в основном популистский характер и не решают проблем по существу, а загоняют их вглубь. Достигается лишь временный и обманчивый эффект. Потом эти проблемы возникают вновь, но уже в более острой форме. Усилия тратятся на «гудок», а не на реальное движение.

Иллюзии владеют многими людьми, в том числе и законодателями, которые убеждены, что с помощью законов одним махом можно реформировать страну, исцелить общество от болезней. В президентском Послании Федеральному Собранию 2000 г. говорилось: «Мы стали заложниками модели экономики, основанной на популистской политике. Утвердилась государственная ложь. Мы принимаем многочисленные законы, заранее зная, что они не обеспечены реальным финансированием. Просто из политической конъюнктуры продавливаем те или иные решения».

В печати нередко делят законы па хорошие, плохие и никакие. Никакие - это значит ненужные, ничего не значащие, не имеющие под собой ни моральной, ни материальной основы. Соответственно, они и не воспринимаются теми, на кого рассчитаны. В лучшем случае они вызывают сначала какие-то ожидания, потом разочарование, а затем злость на власть и ее пра-

вовую систему. Таких пустых, нереальных законов много, и они наносят огромный вред правосознанию людей.

К сожалению, элементы идеализма укоренились не только в законотворчестве

Они наблюдаются в своеобразных формах и в правоприменительной практике. В частности, это касается российских судов, которые иногда выносят нереальные, заведомо неисполнимые, вызывающие недоумение у всех здравомыслящих людей решения. Свежий пример. Недавно один из районных судов Бурятии обязал двух поджигателей леса (совершивших деяние по неосторожности) возместить причиненный государству материальный ущерб в размере свыше миллиарда рублей с каждого. Поджигатели - безработные, по сути, бомжи . Что это - «святая наивность», насмешка, самообман, отрыв от реальности, крайний формализм? Назовем это явление в контексте нашей статьи судейским идеализмом. Как известно, у Фемиды - богини правосудия на глазах повязка, и она мешает ей видеть мир таким, какой он есть на самом деле.

Особенно опасен идеализм в большой политике, где он неизбежно приводит к серьезным и далеко идущим последствиям. Например, М.С. Горбачев много раз заявлял, что он в свое время (на исходе «холодной войны») вел переговоры с тогдашним госсекретарем США Бейкером о том, что НАТО не будет расширяться на Восток. Ему дали такие обещания, но все это не было зафиксировано в каком-либо юридически значимом документе, гарантирующем выполнение данных заверений. Поверил словам, понадеялся на джентльменское поведение. Результат известен. Теперь бывший Генсек (в порядке сожаления и самооправдания) ссылается на то, что, мол, сохранились аудио- и видеозаписи переговоров, но их, как говорится, к делу не пришьешь. Оппоненты М.С. Горбачева окрестили его за это «идеалистом-мечтателем». Разве он не понимал, будучи партгосаппаратчиком с большим стажем, что в политике никто не придерживается словесных обещаний, честности, порядочности, моральных принципов.

Вторая непростительная ошибка первого и последнего президента СССР - согласие на поспешный вывод наших войск из Восточной Европы без каких-либо компенсаций со стороны Запада. Этого ему также не могут простить. Таковы плачевные плоды политико-правового идеализма, проявленного когда-то нашими вождями. Слава Богу, уроки из всего этого сегодня, кажется, извлечены. Время уступок, сомнительных компромиссов, наивной доверчивости прошло. Главным стали учет и защита национальных интересов, требования встречных шагов.

В литературе высказана точка зрения, согласно которой не стоит рассматривать правовой идеализм как исключительно негативное явление. Так, по мнению В.В. Сорокина, «декларирование правовых идеалов можно признать допустимым в переходный период в качестве варианта правового идеализма. Умеренный правовой романтизм поддерживает уважение к праву, раскрывает резервы творческой активности субъектов правовой деятельности» .

«Допустить», конечно, можно, ибо мечтать, желать, грезить, как говорится, невредно. Но память подсказывает, что уж слишком долго мы мечтали о будущем («отложенном») счастье, которое так и не наступило. Ложные ожидания «согревали душу», служили оправданием социальной неустроенности и лишений миллионов людей, но в конечном счете закончились крушением всех этих надежд, обманом. Сегодня, пожалуй, больше востребованы не заманчивые «романтические идеалы», а здоровый прагматизм, реализм, здравый смысл. Поэтому нам кажется, что правовой идеализм, особенно в его наиболее гипертрофированных (практических) формах, все же нежелателен и вреден. Жизнь в мире иллюзий ушла в прошлое. Не совсем ясной также представляется мысль В.В. Сорокина о том, что «правовой» романтизм может проявляться в форме правового негативизма - осознанного игнорирования (?) правовых норм ввиду соблюдения новых правовых идей, пока не закрепленных в нормативных правовых актах .

Юридическая наука и правоохранительная практика Получается, что пока «новые правовые идеи» никем и никак не зафиксированы, т.е. не оформлены в виде определенных правил поведения, действующие юридические нормы можно нарушать, не соблюдать, «игнорировать». Но это не «правовой романтизм», а правовой нигилизм.

1. Лучин В.О. «Указное право» в России. М., 1996.

2. Лукьянова Е.Х. Указное право как российский политический феномен // Журнал российского права. 2001. № 10.

3. Валовой Д.В. Экономика абсурдов и парадоксов. М., 1991.

4. Поливанов В.И. Технология великого обмана. М., 1995.

5. Гундарев И.А. Парадоксы российских реформ. М., 1997.

6. Солженицын А.И. Россия в обвале. М., 1997.

10. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. СПб., 1904.

12. Баранов В.М. Правовая демагогия // Вопросы теории государства и права: науч. сб. Саратов, 2001. Вып. 3.

13. Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. № 5.

14. Дубровский Д.А. Полуправда: ее природа и социальные функции // Философские науки. 1990. № 11.

15. Ковачев Д.А. Проблемы конституционного права. М., 2003.

17. Максимов А.А. Бандитизм в белых воротничках: как разворовали Россию. М., 1999.

18. Баранов В.М. Истинность норм советского права. Саратов, 1989.

20. Правовая система России в условиях глобализации и региональной интеграции: теория и практика / под ред. С.В. Полени-ной и Е.В. Скурко. М., 2006.

Причины появления правового идеализма. Правовой нигилизм, правовой идеализм и правореализация

Формы проявления правового идеализма

Читайте также:

Свежие записи

Причины появления правового идеализма. Правовой нигилизм, правовой идеализм и правореализация

Формы проявления правового идеализма

Читайте также:

Как на земле появились разные расы людей

Презентация на тему "динамический анализ механизмов"

Детские стихи агнии барто про игрушки и игры

Свежие записи