Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Мария Башкирцева, согласно найденным в Национальной библиотеке Франции записям , родилась 24 ноября 1858 года в имении Гавронцы (Гайворонцы) недалеко от Полтавы Полтавской губернии Российской империи , в семье местного предводителя дворянства Константина Башкирцева и Марии Бабаниной. В посмертных изданиях дневника её возраст был убавлен.

  Детство Марии прошло в селе Черняковке (владения полковника Черняка), по современному административному делению - Чутовского района Полтавской области Украины. Ежегодно, на День молодёжи , происходит международная ярмарка в Марииной долине, названной в честь Башкирцевой.

  После развода мать уезжает с Марией, которой на тот момент было двенадцать лет, в Европу: Вену , Баден-Баден , Женеву . Там девушка влюбилась в герцога Гамильтона , а позднее, в Ницце - в аристократа Бореля. Вскоре увлечение Борелем проходит, и в 1873 году гувернантка 15-летней девочки сообщает ей страшную новость: герцог Гамильтон женится, но, увы, не на ней. Точно нож вонзается в грудь - пишет Мария в своём дневнике.

  Следующими объектами её девичьих влюбленностей оказываются граф Александр де Лардерель , Поль Гранье де Кассаньяк , граф Пьетро Антонелли (племянник кардинала Джакомо), Одифре и другие. Увлекшись де Кассаньяком, депутатом и оратором, Мария всерьёз обращается к политике. Существуют свидетельства [где? ] , что Башкирцева пишет под псевдонимом статьи о феминизме, ибо даже в Академии Жюлиана , где девушка изучает живопись, идеи феминизма вызывали смех.

  В возрасте шестнадцати лет Мария узнаёт, что у неё туберкулёз . Теперь она проводит много времени на курортах и чувствует приближение скорой смерти. Тем не менее, девушка задумывается и о судьбе своего дневника, который решает издать. К этому же периоду (1884) относится её известная переписка с Ги де Мопассаном , который, впервые получив письмо от некоего скромного учителя Жозефа Савантена, от этой «писанины» отмахивается. В ответном письме, уже от имени девушки, а не учителя, Башкирцева отказывается от предложенного самим писателем.

  Последние страницы дневника драматичны - умирает от рака учитель Марии, знаменитый французский художник Жюль Бастьен-Лепаж . Муся, как ласково называли девушку, ухаживает за своим учителем и… умирает первой. Последняя её запись в дневнике: «…Горе нам! И пусть только здравствуют консьержки!.. Уже два дня койка моя стоит в салоне, но он так велик, что его разгородили ширмами, и мне не видны рояль и диван. Мне уже трудно подняться по лестнице».

  Мария Башкирцева скончалась от туберкулёза в возрасте 25 лет. Похоронена в Париже, на кладбище Пасси . Мавзолей Марии Башкирцевой, построенный Эмилем Бастьен-Лепажем, является также местом захоронения многих других членов семьи Башкирцевых-Бабаниных. Над входом в него - строчка из Андре Терье, а внутри хранятся её мольберт, мебель, скульптура и некоторые картины, в том числе одна из последних работ Башкирцевой - «Святые жёны».

  Мопассан, посетив её могилу, сказал [ ] :

  Это была единственная роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!

  Дневник

  С двенадцати лет и до смерти Мария ведёт на французском языке дневник (сто пять тетрадей), ставший впоследствии знаменитым и неоднократно переведённый на многие языки, в том числе и на русский. Дневник проникнут тонким психологизмом, романтической «жаждой славы» и вместе с тем трагическим чувством обречённости.

  Заклинаю художников будущего вести точные дневники своего духа: смотреть на себя как на небо и вести точные записи восхода и захода звёзд своего духа. В этой области у человечества есть лишь один дневник Марии Башкирцевой - и больше ничего. Эта духовная нищета знаний о небе внутреннем - самая яркая чёрная Фраунгоферова черта современного человечества .

  Дневник Башкирцевой нередко сравнивают с Дневником Елизаветы Дьяконовой . Сравнивая дневники, критики нередко отдавали предпочтение нерехтской провинциалке. «Покойная Елизавета Дьяконова задалась тою же целью, что и Мария Башкирцева, написать „дневник“, который послужил бы „фотографиею женщины“, - отмечал в „Петербургской газете“ некто под псевдонимом Одиссей, - но у Башкирцевой получились негативы, несколько драматизированных, театральных поз, тогда как Дьяконова верна правде и реальна до последнего штриха». В том же смысле высказался В. В. Розанов. Ещё до завершения первого издания, в 1904-м, он выступил на страницах «Нового времени» с горячим призывом:

  Прочитайте два тома интереснейшего «Дневника» г-жи Дьяконовой! Во-первых, до чего всё это русское, «Русью пахнет», если сравнить этот непритязательный «Дневник» с гениально-порочным «Дневником» полуфранцуженки Башкирцевой. Сколько здесь разлито души, дела, задумчивости, какие прекрасные страницы посвящены размышлениям о смерти. Сколько заботы о народе, детях, семье, - заботе не фактической (по бессилью), но, по крайней мере, в душе.

  А двенадцать лет спустя, после того, как вышло уже четвёртое издание дьяконовского «Дневника», Розанов обозначил своё пристрастие к нему ещё отчетливей, заявив, что «это одна из прелестнейших книг русской литературы за весь XIX век».

  Сама Дьяконова писала о дневнике Башкирцевой:

  Я окончила читать дневник Марии Башкирцевой. Он не произвёл на меня ни малейшего впечатления. Личность автора - в высшей степени несимпатична. Отыщите хоть одну привлекательную сторону её характера, укажите искреннее, сердечное движение в этой книге! «Я» - переливается на всех страницах тысячами оттенков, от мрачного до светлого - и наоборот.

  Не понимаю, как могли заинтересоваться этим дневником за границей: Гладстон отозвался о нём как об одном из величайших произведений конца этого века. Другие превозносят эту книгу до небес, потому что в ней будто бы «весь отразился век, век нынешний, блестящий, но ничтожный», и Мария Б. была его самой типичной представительницей.

  Бедное XIX столетие! Оно отразилось в самолюбивом, слабом и безнравственном человеке! Неужели оно, подходя уже к концу, не заслужило лучшего сравнения?..

  М. Б-ва, конечно, искренна в дневнике, она рисует себя такой, какая она есть. Её нельзя назвать талантливой, даровитость - вот её блеск. Но чудовищен этот ужасный эгоизм под блестящей прекрасной внешностью. Если дать прочесть эту книгу монаху, он скажет: «Заблудшая, несчастная душа» - и, пожалуй, будет прав. Горько видеть, как увлекаются в наше время подобными книгами…

  Вы не подумайте, что я пишу это от женской зависти. Мало ли на свете людей, более стоящих зависти!

  Судьба наследия

  Имение Башкирцевых было продано в 1900 году графу С. Д. Шереметеву .

  В 1917-1919 годах имение было разрушено; в годы войны [ ] от него не осталось и следа.

  В 1908 году мать Башкирцевой передала в музей Александра III большую коллекцию работ Марии (сто сорок одну работу: среди них - рисунки, эскизы, полотна, пастели, скульптурные этюды). В 1930 году из этой коллекции в Днепропетровский музей было передано две картины Башкирцевой, в 1932 году по запросу Наркомпроса УССР Русский музей передал на Украину сто двадцать семь работ Башкирцевой. Несколько работ было передано в 1929 году в Красноярск . В Русском музее осталось восемь живописных полотен и тринадцать рисунков Марии Башкирцевой.

  Во время эвакуации Харьковской картинной галереи бесследно пропали шестьдесят шесть полотен Башкирцевой. Сегодня на Украине осталось только три её картины: в музеях Харькова, Днепра и Сум.

  Оригинальные работы Башкирцевой ныне являются редкостью ввиду того, что большая их часть погибла во время Второй мировой войны при бомбёжке Гавронцев.

  Признание

  Примечания

  1. Internet Movie Database - 1990.
  2. идентификатор BNF : платформа открытых данных - 2011.
  3. Немецкая национальная библиотека , Берлинская государственная библиотека , Баварская государственная библиотека и др. Record #118653350 // Общий нормативный контроль (GND) - 2012-2016.
  4. Marie-Konstantinowna Bashkirtseff
  5. Cercle des Amis de Marie Bashkirtseff

  " Это была единст венная Роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток! "

  Мопассан

  Мария Башкирцева — русская художница, автор знаменитого дневника, отчаянно стремилась успет ь. Как будто знала, что судьба отмерит ей так мало. Всего лишь 23 года.

  Мария Константиновна Башкирцева родилась 24 ноября 1858 года в имении Гавронцы (Гайворонцы) недалеко от Полтавы, в семье местного предводителя дворянства Константина Башкирцева и Марии Бабаниной.

  Мария была очень болезненна, и в десятилетнем возрасте мать увезла ее в Ниццу. С тех пор она лишь три раза ненадолго приезжала в Россию, живя постоянно за границей и много путешествуя по Европе.

  В 1877 она стала посещать академию Жюлиана в Париже. В 1879 получила золотую медаль на конкурсе ученических работ и с этого времени регулярно выставляла свои картины, неизменно встречавшие теплые отзывы французских газет и журналов.

  

  В студии. Мастерская Жюлиана. 1881

  Ее работ сохранилось немного, почти все они погибли в годы Первой мировой войны. Демократические настроения эпохи нашли отражение в ее картинах "Жан и Жак" (1883), "Митинг" (1884), приобретённая Люксембургским национальным музеем.

  Среди наиболее известных полотен - "Дождевой зонтик", "Три улыбки", "Осень" (все 1883), находящиеся ныне в Государственном Русском Музее. В их мастерской живописи ощутимо влияние учителя Башкирцевой - французского художника Ж. Бастьен-Ленажа, но выбор сюжетов и мотивов изображения демонстрирует индивидуальность художницы.

  

  Дождевой зонтик. 1983

  В то время как ее работы высоко оценивали Золя и Франс, на родине творчество Башкирцевой получило очень противоречивые оценки. Башкирцева относится к художникам, судьба которых привлекает едва ли не больше, чем их творчество. Её с юных лет отличало стремление к славе и успеху. Она была красива, знала шесть европейских языков, играла на рояле, гитаре, арфе и мандолине, обладала превосходным сопрано.

  
  
  

  Имение Башкирцевых было продано в 1900 году графу Шереметеву. В 1917—1919 годах имение было разрушено; в годы войны от него не осталось и следа.
  В 1908 мать Башкирцевой передала в музей Александра III большую коллекцию работ Марии (141 работу: рисунки, эскизы, полотна, пастели, скульптурные этюды). В 1930 из Русского музея (с 1917 так назывался музей Александра III) Ленинграда в Днепропетровский музей было передано две картины Башкирцевой, в 1932 по запросу Наркомпроса УССР Русский музей передал на Украину 127 работ Башкирцевой. Несколько работ было передано в 1929 в Красноярск. В Русском музее осталось восемь живописных полотен и 13 рисунков Марии Башкирцевой.

  

  Автопортрет

  Во время эвакуации Харьковской картинной галереи бесследно пропали 66 полотен Башкирцевой. Сегодня в музеях Украины есть только три её картины: в музее Харькова, Днепропетровска и Сум.
  Мария Башкирцева включёна в международный художественный рейтинг (всемирный рейтинг художников XVIII—XXI веков, формирующих мировое художественное наследие).

  

  Жан и Жак 1883

  Признанных авторитетов в мире живописи удивляли не только успехи девушки в живописи, но и её зрелость в подходах к искусству. Мария избежала модных увлечений авангардистскими направлениями в живописи. Она отрывала время от занятий, чтобы посетить известные картинные галереи и музеи Европы, где целые дни проводила перед полотнами старых мастеров. Её любимыми художниками были испанские живописцы Веласкес и Рибера. «Нужно, подобно Веласкесу, творить как поэт и думать как умный человек» - записала девушка в своем дневнике.

  С 12 лет и до смерти Мария вела дневник (105 тетрадей на французском языке ), ставший впоследствии знаменитым и неоднократно переведённый на многие языки. Дневник проникнут тонким психологизмом, романтической «жаждой славы» и вместе с тем трагическим чувством обречённости.

  

  Павел Башкирцев.

  В начале XX века Дневник был очень популярен в России, а самой известной поклонницей творчества и личности Башкирцевой была Марина Цветаева, в молодости переписывавшаяся с матерью Башкирцевой (умершей в 1920-х годах) и посвятившая памяти Башкирцевой свой первый сборник стихов «Вечерний альбом».

  Ей даровал Бог слишком много!
  И слишком мало - отпустил.
  О, звездная ее дорога!
  Лишь на холсты хватило сил...

  Я с этой девушкой знакома
  Увы, конечно, не была!
  Но, как она - сидела дома
  И золотой узор ткала.

  В привычной клетке одиночеств,
  Где и живет одна - душа,
  Как много в дневниках пророчеств,
  Когда Любви тебя лишат!

  Ей даровал Господь так много!
  А Жизнь - крупинками считал.
  О, звездная ее дорога!
  И Смерть - признанья пьедестал!

  Марина Цветаева

  Валерий Брюсов писал в своем дневнике: «Ничто так не воскрешает меня, как дневник Башкирцевой. Она — это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами».
  Её дневник нередко сравнивают с Дневником Елизаветы Дьяконовой. Сравнивая дневники, критики нередко отдавали предпочтение нерехтской провинциалке. «Покойная Елизавета Дьяконова задалась тою же целью, что и Мария Башкирцева, написать „дневник“, который послужил бы „фотографиею женщины“, — отмечал в „Петербургской газете“ некто под псевдонимом Одиссей, — но у Башкирцевой получились негативы, несколько драматизированных, театральных поз, тогда как Дьяконова верна правде и реальна до последнего штриха» .

  
  
  

  В том же смысле высказался Розанов. Ещё до завершения первого издания, в 1904, он выступил на страницах «Нового времени» с горячим призывом: «Прочитайте два тома интереснейшего „Дневника“ г-жи Дьяконовой! Во-первых, до чего всё это русское, „Русью пахнет“, если сравнить этот непритязательный „Дневник“ с гениально-порочным „Дневником“ полуфранцуженки Башкирцевой. Сколько здесь разлито души, дела, задумчивости, какие прекрасные страницы посвящены размышлениям о смерти. Сколько заботы о народе, детях, семье, — заботе не фактической (по бессилью), но, по крайней мере, в душе».

  А двенадцать лет спустя, после того, как вышло уже четвёртое издание дьяконовского «Дневника», Розанов обозначил своё пристрастие к нему ещё отчетливей, заявив, что «это одна из прелестнейших книг русской литературы за весь XIX век».
  
  
  

  Автопортрет

  С тринадцати лет и до самой смерти Башкирцева вела дневник, куда с поразительной откровенностью заносила все события своей жизни, мысли и чувства.

  "Я говорю все, все, все ", - писала она, предназначая свой дневник для печати. "Дневник Марии Башкирцевой" впервые был опубликован во Франции в 1887, а в 1893, выдержав уже несколько изданий на французском языке, вышел в свет и в России. Он запечатлел образ женщины-художницы, стремившейся к счастью, свободе и творчеству, имевшей для этого, казалось бы, все возможности, но так и не успевшей реализовать себя.

  ДНЕВНИК МАРИИ БАШКИРЦЕВОЙ

  Мой рисунок не удается, и мне кажется, что со мной случится какое-то несчастье, точно я сделала что-нибудь дурное и боюсь последствий или какого-нибудь оскорбления. Я жалка самой себе, но все-таки не могу отделаться от безотчетного страха.

  Мама сама виновата в своих несчастиях: есть вещи, которые я ее прошу и умоляю не делать, а именно — не разбирать моих вещей, не приводить в порядок моих комнат. И вот, что я ей ни говорю, она продолжает делать это с упрямством, переходящим в какую-то болезнь. И если бы вы только знали, как это раздражает и увеличивает мою нетерпеливость и резкую манеру говорить, которая и без того вовсе не нуждается в увеличении!
  Я думаю, что она очень любит меня, я тоже очень люблю ее, а между тем мы и двух минут не можем пробыть вместе, чтобы не раздражить друг друга до слез. Словом, «вместе тесно, а врозь — скучно».
  Я хочу от всего отказаться ради живописи. Надо твердо помнить это, и в этом будет вся жизнь. Таким образом я создам себе независимость, а тогда придет все, что только может придти.

  Жены-мироносицы (святые жены). 1883

  Дину причесывает парикмахер, меня тоже, но это глупое животное причесывает меня безобразнейшим образом.

  В десять минут я все переделываю, и мы отправляемся в Ватикан. Я никогда не видела ничего, что можно было бы сравнить с лестницами и комнатами, через которые мы проходим. Как у Святого Петра, я нахожу все безупречным. Слуга, одетый в красное, проводит нас через длинную галерею, украшенную чудной живописью, с бронзовыми медальонами и камеями по стенам.

  Направо и налево довольно жесткие стулья, а в глубине бюст Пия IX, у подножия которого стоит прекрасное золоченое кресло, обитое красным бархатом. Назначенное время было без четверти двенадцать, но только в час портьера отдергивается, и, предшествуемый несколькими телохранителями, офицерами в форме и окруженный несколькими кардиналами, появляется святой отец, одетый в белое, в красной мантии, опираясь на посох с набалдашником из слоновой кости.
  Я хорошо знала его по портретам, но в действительности он гораздо старше, так что нижняя губа его висит, как у старой собаки.
  Все стали на колени. Папа подошел прежде всего к нам и спросил, кто мы; один из кардиналов читал и докладывал ему имена допущенных к аудиенции.
  —Русские? Значит из Петербурга?

  —Нет, святой отец,— сказала мама,— из Малороссии.

  —Это ваши барышни? — спросил он.

  —Да, святой отец.

  Мы стояли направо, находившиеся с левой стороны стояли на коленях.

  —Встаньте, встаньте,— сказал святой отец. Дина хотела встать.

  —Нет,— сказал он,— это относится к тем, которые налево, вы можете остаться.

  И он положил руку ей на голову так, что нагнул ее очень низко. Потом он дал нам поцеловать свою руку и прошел к другим, каждому обращая по несколько слов. Когда он прошел налево, мы должны были в свою очередь подняться. Потом он стал в середине, и тогда снова все должны были стать на колени, и он сказал нам маленькую речь на очень дурном французском языке, сравнивая просьбы об индульгенциях по случаю приближения юбилея с раскаянием, которое наступает в момент смерти, и говоря, что нужно снискивать царствие небесное постепенно, каждый день делая что-нибудь приятное Богу.
  —Нужно постепенно приобретать себе отечество,— сказал он,— но отечество — это не Лондон, не Петербург, не Париж, а царствие небесное! Не нужно откладывать до последнего дня своей жизни, нужно думать об этом ежедневно, и не делать, как при втором пришествии. Non e vero? — прибавил он по-итальянски, оборачиваясь к одному из своей свиты,— anche il cardinale...

  
  

  Осень. 1884

  Жизнь бедняков и детей парижских улиц интересовала Марию не только из-за возможности выбрать интересный сюжет для очередной картины. Она искренне сопереживала этим людям и пыталась им помогать. Много занималась благотворительностью, благо, деньги для этого были. Именно глубокое внимание и участие к людям, волей судьбы оказавшимся на краю жизненной пропасти, позволяли художнице так правдиво изображать их на своих полотнах.

  

  Совещание. 1884

  Скончалась одаренная художница Мария Константиновна Башкирцева от туберкулеза, не дожив до двадцати четырех лет.

  Первая выставка работ Башкирцевой состоялась в Париже в 1885, и с тех пор интерес к ее творчеству и личности не угасает.

  

  "Весна". Последняя, незаконченная картина Марии Башкирцевой

  artsait.ru ›Башкирцева Мария Константиновна

  
  
  

  Марию Башкирцеву в равной степени можно считать русской, французской и украинской художницей. На Полтавщине она родилась и провела свое детство, ранняя юность девушки прошла в семейных путешествиях по Европе, а недолгая изобразительная деятельность сосредоточилась главным образом в Париже. Башкирцева стала не только первой женщиной, но и первым русским художником, чьи работы приобрел Лувр. Однако знаменитой эту незаурядную личность сделала посмертная публикация ее дневников, которые Мария вела с двенадцатилетнего возраста. Их множественное издание на различных языках стало своеобразным бестселлером XIX — начала XX века. Ее опубликованные записи произвели глубокое впечатление на известных творческих людей того периода и продолжают вдохновлять наших современников.

  Статья расскажет о короткой, но необыкновенной жизни художницы Марии Башкирцевой, ее дарованиях, талантах и творчестве, о ее прославленном дневнике с приведенными из него цитатами.

  Детство и ранняя юность

  Возраст Башкирцевой Марии Константиновны в посмертном издании ее дневников был несколько изменен. Согласно записям, найденным в Национальной библиотеке Франции, дата ее рождения — 1858 год, 24 ноября. Отец Константин Башкирцев, действительный статский советник и предводитель местного дворянства, владел в Полтавской губернии имением Гавронцы, где Мария и появилась на свет. Но первые детские годы девочка провела в Черняковке, во владениях полковника Черняка, недалеко от воспетой Гоголем Диканьки. Родители ее развелись, и мама, до замужества Бабанина, переехала в имение своего отца, что находилось в Харьковской губернии.

  С мая 1870 года десятилетняя Муся, как ласково звали ее дома, с матерью, дедушкой и тетей едет в Европу. Два года семейство путешествует по Австрии и Швейцарии, останавливаясь в Вене, Баден-Бадене, Женеве, и заканчивает свои странствия во Франции, где после посещения Парижа селится в Ницце. Здесь Мария Башкирцева начинает на французском языке вести свой судьбоносный дневник, первые записи которого датированы 1870 годом. Ее путешествия на этом не закончились, она часто ездила с семьей по Италии, на Украину навестить отца, в Санкт-Петербург и Москву.

  Образование

  Для Муси нанимали гувернанток и учителей. Это было лучшее образование для тринадцатилетней девочки того времени. Она сама выбирала предметы, и круг интересов Марии оказался чрезвычайно широким. Помимо обязательных танцев, изобразительного искусства, вокала и музыки больше всего ее интересовали языки, история, литература, философия. Словно предвидя недолгий срок своей жизни, она озабочена скоротечностью времени. Девочка решает уделять занятиям по девять часов ежедневно. Ее жажда познать как можно больше и быстрее сравнима с неутолимой страстью.

  «Когда я кончу Тита Ливия, я примусь за историю Франции Мишле. Я знаю Аристофана, Плутарха, Геродота, отчасти Ксенофонта… Еще Эпиктета, но, право, все это далеко недостаточно. И потом Гомера — его я знаю отлично; немножко также — Платона».

  Она слишком требовательна и к себе, и своим преподавателям. В ожидании учительницы, негодуя, что та задерживается, Мария пишет в дневнике:

  «Уже полтора часа жду учительницу; она, как всегда, опаздывает. Я вне себя от досады и возмущения. Из-за нее я трачу время попусту. Ведь мне 13 лет, и если терять время - что из меня выйдет?.. Так много дела в жизни, а жизнь так коротка!»

  Просто невероятными кажутся ее недетское честолюбие, устремления и амбиции. В течение пяти месяцев 1873 года она окончила трехлетний образовательный курс лицея. Кроме русского и украинского языков свободно владела несколькими европейскими, а также латынью и древнегреческим, на которых издавались в основном научные и философские труды. Всех авторов Мария предпочитала читать в оригинале. Известный французский драматург поэт и прозаик Франсуа Коппе, в дальнейшем посетив парижскую мастерскую художницы Марии Башкирцевой, так опишет свои впечатления:

  «…в темном углу неясно видны многочисленные тома книг, беспорядочно расположенные на полках, разбросанные на рабочем столе. Я подошел и стал рассматривать заглавия. Это были лучшие произведения человеческого гения. Они все были собраны тут на их родном языке — французские, итальянские, английские, а также латинские и даже греческие, и это вовсе не были «библиотечные книги», книги для мебели, но настоящие, употребляемые книги, читаные и перечитаные. На конторке лежал Платон, раскрытый на одной из самых чудных страниц».

  Музыкальный и вокальный талант

  Помимо незаурядных способностей в области изобразительного искусства, девочка была одарена выдающимся слухом, а также сильным и чистым, с широким диапазоном меццо-сопрано. Она превосходно освоила игру на рояле, арфе, гитаре и мандолине. Занятиям по вокалу и музыке Мария уделяла чрезвычайно много времени. В своем стремлении к славе и желании стать кем-то значимым она планировала достичь незаурядных успехов оперной певицы. Восхищаясь редким таланом, эту карьеру ей также прочили все члены семьи и знакомые. А юная мадмуазель Башкирцева писала о своих надеждах:

  «Я создана для триумфа и сильных ощущений, поэтому лучшее, что я могу сделать, это сделаться певицей…».

  Однако к 16 годам девушке диагностировали чахотку, как некогда называли туберкулез. Осложнение перешло на горло, что привело к утрате певческого голоса и появлению постепенно возрастающей глухоты. Если бы не это прискорбное обстоятельство, биография Марии Константиновны Башкирцевой была бы совсем иной. Она могла прожить более долгую жизнь, посвятив себя не живописи, а оперной сцене, ее дневник приобрел совсем другое содержание и, возможно, никогда не был бы издан.

  

  Художественное образование

  Проведя из-за болезни весь 1876 год на курортах Италии, Мария Башкирцева решила совершенствовать свой художественный талант и добиться выдающихся успехов на поприще изобразительного искусства. В 1877 году ее семья переехала в Париж, где Мария сначала училась живописи в студии выдающегося учителя Роберта-Флери, а затем поступила в частную Академию Жюлиана, составлявшую достойную конкуренцию парижской Школе изящных искусств.

  «Живопись приводит меня в отчаяние! Потому что я обладаю данными для того, чтобы создавать чудеса, а между тем, я, в отношении знаний, ничтожнее первой встречной уличной девчонки, у которой заметили способности и которую посылают в школу».

  «Это ужасно — стремиться рисовать как мастер по прошествии шести недель учения».

  Учреждение Родольфо Жюлиана было на тот момент единственной академией художеств, куда принимали женщин. Потому там находилось много студенток из Америки, Бразилии, Канады и большинства европейских стран. Среди них учились две известные в будущем художницы, Анна Билинская-Богданович из Польши и Луиза Бреслау из Швейцарии, которых Башкирцева, как она отметила в своем дневнике, считала своими единственными настоящими соперницами. В ее записях за период обучения оставлено также много воспоминаний об академии, преподавателях и студентах. Мария понимает, что ей отпущено немного времени для творчества и самоутверждения, потому спешит как можно быстрее освоить всю художественную науку, которой может обучить заведение Жюлиана.

  «В мастерской все исчезает; тут не имеешь ни имени, ни фамилии; тут перестаешь быть дочерью своей матери, тут всякий сам по себе, каждая личность имеет перед собой искусство, и ничего более».

  «Я не вижу впереди ничего… ничего, кроме живописи. Если бы я стала великой художницей, это заменило бы для меня все, тогда я имела бы право (перед самой собой) иметь чувства, убеждения, я не чувствовала бы презрения к себе, записывая сюда все свои треволнения».

  Она по множеству часов проводит в мастерских, поражая преподавателей своей небывалой трудоспособностью. За два года Башкирцевой удалось пройти семилетний академический курс обучения, но она продолжала посещать женскую студию Жюлиана и поддерживать отношения с ее студентками. В одной из сюжетных картин 1881 года девушка изобразила студийную атмосферу, учениц, рисующих с натуры, и себя, сидящей по центру, на переднем плане полотна.

  

  Изобразительное творчество

  Начиная с 1880 года и до самой смерти Мария Башкирцева участвовала в регулярных экспозициях престижнейшей художественной выставки Парижского салона. Исключением был только 1883 год. Полотно «Салон Жюлиана», выставленное художницей в 1882 году, получило второе место, картина «Встреча» и пастельный портрет ее кузины в 1984 году удостоились почетного упоминания жюри.

  Наиболее проникновенными картинами Марии Башкирцевой считаются «Дождевой зонт», «Жан и Жак», а самыми знаменитыми полотнами являются «Встреча», изобразившая детей парижских трущоб, и «В студии».

  Помимо парковых пейзажей и городских сюжетов главной темой художницы были женские и детские портреты, в которых она мастерски передала настроение, характер, глубокое душевное состояние своих моделей. В ряде автопортретов художница гораздо лучше, чем это отражают фотографии, подчеркнула живость и утонченность своей натуры, концентрируя внимание то на пытливом, проницательном взгляде, то на мимолетной и многозначительной улыбке.

  «Мои фотографические портреты никогда не передадут меня, в них недостает красок, а моя свежесть, моя бесподобная белизна составляют главную мою красоту».

  Башкирцева работала слишком интенсивно и спешила оставить после себя как можно больше произведений. Порой, не выдерживая установленного для себя темпа, она свою усталость выражала на страницах дневника.

  «Бывают минуты, когда готова послать к черту это горнило умственной работы, славу и живопись, чтобы ехать в Италию — жить солнцем, музыкой и любовью».

  «Что я такое? Ничто. Чем я хочу быть? Всем. Дадим отдых моему уму, утомленному этими порывами к бесконечному».

  Картины Марии Константиновны Башкирцевой написаны в стиле реализма и натурализма, несколько напоминая манеру Жюля Бастьен-Лепажа, любимого учителя и друга художницы, которым она восхищалась. Однако если Лепаж черпал свое вдохновение в природе и сельских пейзажах, Башкирцева обращалась к городским сценам, так написав об этом:

  «Я ничего не говорю о полях, потому что Бастиен-Лепаж царит над ними как суверен, но улицы еще не имеют власти его кистей».

  К несчастью, оба художника были слишком рано сражены смертельными недугами, и учитель всего на месяц пережил свою ученицу. Скончалась Мария Башкирцева в 1884 году, 12 ноября. Через несколько дней ей исполнилось бы 26 лет.

  

  Наследие художественных произведений Башкирцевой

  Несмотря на то что весь творческий путь художницы, включая учебный период в академии, исчисляется семью годами, она была очень продуктивна. Из всех картин Марии Башкирцевой известно о существовании 150 полотен и пастелей, около 200 рисунков, эскизов и акварелей, а также об одной скульптуре. Произведений было гораздо больше, но они не каталогизированы, а многие из них не имели названий. Большинство картин Башкирцевой утрачены, и потому оригинальные работы художницы сейчас довольно редки, на сегодняшний день их по всему миру осталось около 60 единиц.

  В 1885 году общество женщин-художниц Франции организовало экспозицию работ Башкирцевой, где было выставлено десять полотен, некоторые акварели, рисунки, скульптурные этюды. Все они находятся сейчас в музеях Франции.

  В начале XX века мать Башкирцевой передала в дар Русскому музею Александра III собрание художественных работ своей дочери. В коллекцию входили рисунки, этюды, выполненные маслом полотна, пастели. Тринадцать рисунков и восемь живописных произведений художницы Русский музей оставил в своей экспозиции. В начале 1930 годов несколько работ было передано Красноярскому музею и два полотна Днепропетровскому. В украинские музеи было предоставлено 127 произведений Башкирцевой, из которых сейчас в стране осталось три картины, остальные пропали во время Великой Отечественной войны. Из Харьковской галереи в период эвакуации утрачено 66 полотен, судьба остальных работ не известна. Также немало произведений Башкирцевой хранилось в Гавронцах, они были уничтожены при бомбежке.

  Самые известные работы художницы представлены в коллекции парижского музея Орсе и в студии-мавзолее Башкирцевой. Некоторые из ее произведений находятся в музейных и частных коллекциях по всему миру.

  

  Единственная скульптура

  Если бы судьба отпустила более долгий жизненный срок для Марии Башкирцевой, возможно, художница стала бы более знаменитой на поприще скульптуры, чем живописи.

  «Я рождена скульптором; я люблю форму до обожания. Никогда краски не могут обладать таким могуществом, как форма, хотя я и от красок без ума. Но форма! Прекрасное движение, прекрасная поза. Вы поворачиваете — силуэтка меняется, сохраняя все свое значение!.. О, счастье, блаженство! Моя статуя изображает стоящую женщину, которая плачет, уронив голову на руки. Вы знаете это движение плеч, когда плачут».

  Башкирцева работала над эскизами для пяти скульптур, но изваяна нею была лишь одна «Печаль Навсикайи», над которой художница трудилась два года и закончила в год своей кончины. Идеи реализма скульптура приняла гораздо позже, чем живопись, и потому произведение Башкирцевой довольно необычно для ваятелей того времени, оно больше напоминает поздние работы Родена. Сейчас «Печаль Навсикайи» является экспонатом музея Орсе и свидетельствует о том, насколько многогранным был талант Марии Башкирцевой.

  

  История дневника

  Биография Марии Башкирцевой неотделима от ее главного произведения, дневника, записи которого не были секретом ни для родственников, ни для друзей. По упоминаниям некоторых близких для нее людей, Мария искала издателя для своих 105 тетрадей еще при жизни. Скорее всего, она дала устное указание своей матери о посмертной публикации дневника, но и в записях Башкирцева неоднократно высказывается о своих намерениях.

  «К чему лгать и притворяться? Конечно, я хочу, да и надеюсь, пожалуй, тем ли, иным ли способом остаться на этой земле. Если не умру в молодости, надеюсь остаться как великая художница; а если умру молодой, хочу оставить дневник, и пускай его издадут: не может быть, чтобы это было неинтересно».

  «А после моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтет и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и, в конце концов, — забвение... забвение, как будто бы никогда и не существовала...»

  Уже после смерти Марии архитектор и художник Эмиль Бастьен-Лепаж, младший брат учителя Башкирцевой, представил ее матери Андре Терье, писателя, который взялся за редактирование дневника. Подготовленный для печати текст был далеко не полным, он опускал многие семейные истории, слишком откровенно изложенные Марией, а также фрагменты, неприемлемые обществом того времени. Мать Марии Башкирцевой порицала намерение дочери публично раскрывать сокровенные заметки, но ослушаться ее предсмертной воли не пожелала. Первое издание дневника под названием Mon journal датировано 1887 годом. Английский перевод появился через два года под названием «Дневник молодой художницы 1860-1884». Постепенно издания на нескольких других языках разошлись многочисленными тиражами по всей Европе.

  Во французской Национальной библиотеке в середине 1980 годов обнаружились оригинальные тексты дневника Башкирцевой. Они по частям печатались различными французскими издательствами. В 2005 году вышел 16-томный вариант дневника, основанный на оригинальной полнообъемной рукописи Марии Башкирцевой, а на английском языке вышла первая часть под названием «Я самая интересная книга из всех».

  

  Дневник Марии Башкирцевой — это поразительно современный психологический автопортрет молодого одаренного ума. Ее литературная проза, переходящая порой в диалог, остается чрезвычайно увлекательной даже для современного читателя. Девушка, несомненно, обладала выдающимся литературным даром. Главная тема ее рукописей — сама Башкирцева, ее надежды, глубокое стремление к достижению славы, нарастающий страх, что периодические обострения недуга могут оказаться смертельной болезнью, и она не успеет реализоваться в жизни.

  «Столько стремлений, столько желаний, столько проектов, столько… чтобы умереть в 24 года на пороге всего!»

  «…хочу жить скорее, скорее, скорее… («Я никогда не видал такой лихорадочной жизни»,- сказал Д., глядя на меня.) Это правда, я боюсь только, что это желание жить на всех парах есть признак недолговечности. Кто знает?»

  «Пусть мне дадут хотя бы не более десяти лет, но в эти десять лет - славу и любовь, и я умру в тридцать лет довольная. Если бы было с кем, я заключила бы условие: умереть в тридцать лет, но только пожив».

  «Мне кажется, что я должна умереть, я не могу жить: я ненормально создана, во мне бездна лишнего и очень многого недостает; такой характер не способен быть долговечным».

  Острый ум девушки лишен лицемерия, дневник содержит не только проницательную историю ее семьи, но и новаторский рассказ о буржуазном обществе XIX века. Помимо заметок о происходящих событиях, рукопись Башкирцевой включает в основном наблюдения и высказывания о человеческих качествах, чувствах, поступках, ее личные эмоции и переживания, отношение к различным социальным сферам и явлениям. Сама не понимая того, Мария с тринадцати лет проводила безжалостный психоанализ собственной личности и попадающих в область ее внимания других людей.

  «Я знаю человека, который меня любит, понимает, жалеет, полагает жизнь на то, чтобы сделать меня счастливою, который готов для меня на все и который никогда не изменит мне, хотя и изменял прежде. И этот человек — я сама».

  

  Цитаты из дневника

  Многие выдержки из ее записей стали популярными, особенно те, что проникнуты тонкими философскими умозаключениями либо почти дедуктивной, психологической наблюдательностью.

  «Унижают себя на словах только тогда, когда, в сущности, вполне уверены в своей высоте».

  «Настоящие эгоисты должны бы делать только добро: делая зло, становишься сам слишком несчастлив».

  «Не будем ничего ждать от людей, от них мы получаем только обманутые надежды и горести».

  «Булавочные уколы сводят вас с ума, но сильный удар дубины вы можете перенести. Это правда».

  «Блаженны те, у кого есть честолюбие, это благородная страсть; из самолюбия и честолюбия стараешься быть добрым перед другими, хоть на минуту, и это все-таки лучше, чем не быть добрым никогда».

  «Я плакала раз в объятиях мамы, и это разделенное страдание оставило во мне на несколько месяцев чувство такого жестокого унижения, что я никогда ни при ком не буду больше плакать от горя. Можно плакать перед кем угодно от досады или по поводу смерти Гамбетты, но излить перед другими всю свою слабость, свое убожество, свое ничтожество, свое унижение - никогда! Если это и облегчает на минуту, то потом раскаиваешься как в ненужном признании».

  «Жизнь коротка, нужно смеяться, сколько можешь. Слез не избежать, они сами приходят. Есть горести, которых нельзя отвратить: это смерть и разлука, хотя даже последняя не лишена приятности, пока есть надежда на свидание. Но портить себе жизнь мелочами — никогда!»

  «Никогда не нужно позволять заглядывать в свою душу, даже тем, кто нас любит. Нужно держаться средины, и уходя, оставлять по себе сожаление и иллюзии. Таким образом будешь казаться лучше, оставишь лучшее впечатление. Люди всегда жалеют о том, что прошло, и вас захотят снова увидеть; но не удовлетворяйте этого желания немедленно, заставьте страдать; однако не слишком. То, что стоит нам слишком многого страдания, теряет свою цену, когда наконец приобретается после стольких затруднений: кажется, что можно было надеяться на лучшее. Или уж заставьте слишком страдать, более, чем слишком… тогда вы царица».

  «Великим может быть только тот, кто откроет свой новый путь, возможность передавать свои особенные впечатления, выразить свою индивидуальность. Мое искусство еще не родилось».

  «Истинные художники не могут быть счастливы; во-первых, они отлично знают, что толпа не понимает их, они знают, что работают для какой-нибудь сотни людей, а все остальные руководствуются в своих суждениях своим скверным вкусом или каким-нибудь Фигаро. Невежество в вопросах искусства поистине ужасающее во всех классах общества».

  «…храбрость не в том, чтобы делать то, чего другие боятся и что вам не страшно; настоящая, единственная храбрость — это заставить себя сделать то, что страшно».

  «Любовь уменьшается, когда не может больше возрастать».

  «Когда люди вполне счастливы, они начинают незаметно любить меньше и кончают тем, что отдаляются друг от друга».

  «Жизнь без любви — то же, что бутылка без вина. Но нужно, чтобы и вино было хорошее».

  «Любовь дает возможность представить себе мир таким, каким он должен быть».

  «Как разбивают сердца? Не любя или перестав любить».

  «Раз сердце полно одной женщиной, в нем нет места другой; но как только оно начинает пустеть, другая входит в него — с той самой минуты, как вложила туда хоть кончик мизинца».

  Башкирцева в 1881 году написала несколько статей для феминистской газеты La Citoyenne под псевдонимом Полин Оррел, после чего одно из ее высказываний стало часто цитироваться французами:

  «Давайте любить собак, будем любить только собак!»

  Письма Мопассана и Марии

  Это происходило в последний год ее жизни. Инициатором переписки стала Башкирцева, как она сама писала, эта идея появилась у нее неожиданно:

  «Я проснулась в одно прекрасное утро с желанием побудить настоящего знатока оценить по достоинству все то красивое и умное, что я могу сказать. Я искала и остановила свой выбор на нем».

  Да, она выбрала именно его, выдающегося литературного мастера Ги де Мопассана, и не только потому, что его произведениями зачитывалась вся Европа. Великий писатель был исключительно наблюдательным, он великолепно понимал тончайшие свойства человеческой души и слыл знатоком французского общества со многими его тайнами, о чем в легкой и увлекательной форме излагал на страницах своих новелл и романов. Его стиль был живым, образным и слегка насмешливым. Он умел захватить внимание читателя, даже если история не содержала острого сюжета. Очевидно, Башкирцева посчитала Мопассана достойным оценить ее остроту ума и литературные способности.

  Девушка отправила писателю последовательно шесть писем от имени различных вымышленных нею личностей. Стиль каждого послания отличался и достоверно передавал характер придуманного персонажа. Мопассан был заинтригован и поддержал диалог, совершенно не подозревая, с кем его ведет. Имя истинного адресата он узнал слишком поздно, уже после смерти девушки. Писатель посетил ее могилу, и в память о ее остроумии и блестящем литературном розыгрыше оставил в своих записях строку:

  «Это была единственная роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!»

  Отклики общественности

  Сразу после выхода в печать дневник Башкирцевой получил ошеломительный успех. В год его публикации Франсуа Коппе, известный французский писатель, поместил в прессе восторженный очерк о художнице, где были такие строки:

  «Я видел ее только раз, видел только в течение одного часа — и никогда не забуду ее. Двадцатитрехлетняя, она казалась несравненно моложе. Почти маленького роста, пропорционально сложенная, с прекрасными чертами кругловатого лица, со светло-белокурыми волосами, будто сжигаемыми мыслью глазами, горевшими желанием все видеть и все знать, с дрожащими, как у дикого скакуна, ноздрями — Башкирцева с первого взгляда производила так редко испытываемое впечатление: сочетание твердой воли с мягкостью и энергии с обаятельной наружностью. Все в этом милом ребенке обнаруживало выдающийся ум. Под женским обаянием чувствовалась железная мощь, чисто мужская».

  Одним из самых первых поклонников литературного опыта русской художницы Марии Башкирцевой стал Бернард Шоу, который использовал ее историю жизни в двух своих пьесах. Премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон, который к тому же был писателем, назвал дневник «книгой без параллелизма». Откровенный стиль опубликованных записей считается источником вдохновения для автобиографических изложений американской писательницы Мэри Маклейн, а также более позднего поколения зарубежных писателей-модернистов: Пьера Луиса, Анаис Нин, Кэтрин Мэнсфилд и других.

  В России творчество Башкирцевой стало популярным с начала XX столетия. Его восторженной поклонницей стала Марина Цветаева, посвятившая «Вечерний альбом», свой первый стихотворный сборник, «блестящей памяти» художницы. В дневнике писателя и литературоведа Валерия Брюсова о Башкирцевой оставлены такие строки:

  «Ничто так не воскрешает меня, как дневник Башкирцевой. Она — это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами».

  Крупнейший деятель русского авангарда, поэт и писатель Велимир Хлебников, составил такое впечатление после прочтения дневника:

  «Заклинаю художников будущего вести точные дневники своего духа: смотреть на себя как на небо и вести точные записи восхода и захода звезд своего духа. В этой области у человечества есть лишь один дневник Марии Башкирцевой — и больше ничего. Эта духовная нищета знаний о небе внутреннем — самая яркая черная Фраунгоферова черта современного человечества».

  О Марии Башкирцевой много писали, историей ее жизни восторгались, а дневник нередко цитировали, и это остается неизменным спустя 134 года после ее смерти. Она достигла поставленной цели — стала знаменитой.

  

  Мавзолей

  На кладбище Пасси в Париже над могилой Мари Башкирцевой построен склеп по образцу православной русской часовни. Его архитектор Эмиль Бастьен-Лепаж был близким другом Башкирцевой и младшим братом ее дорогого учителя. Внутри строения воспроизведена полномасштабная мастерская художницы. Здесь хранится ее мольберт, принадлежности для живописи, некоторые личные вещи и предметы мебели, а также одно из последних полотен «Святые жены». На внешней стене выбиты строки стихотворения Андре Терье, редактора дневников Башкирцевой:

  «О Мария, о белая лилия, сияющая красота /вы не померкнете в этой ночи/ваш дух жив, светлая вам память / и бессмертные духи цветов всегда прибывают рядом с вами».

  Надмогильную часовню Башкирцевой с интерьером мастерской правительство Франции объявило историческим памятником. Многие годы строение было местом паломничества для почитателей художницы, и его долгое время поддерживало общество «Друзей Марии Башкирцевой». Сейчас часовня закрыта во избежание расхищений, но она все равно остается одной из самых посещаемых могил исторического кладбища, где похоронено много знаменитостей.

  В Люксембургском музее в Париже существует давнее правило, согласно которому этот музей хранит произведения художников в течение десяти лет после их смерти, а затем лучшие передает в Лувр. Так случилось с картинами Марии Башкирцевой (1860–1884) «Митинг», «Портрет натурщицы», «Жан и Жак», которые были приобретены на посмертной выставке художницы, а затем поступили в Лувр. Следует отметить, что это был первый случай, когда картины русского художника попали в Лувр.

  Тогда же, в 1885 году, известный писатель и драматург Франсуа Коппе опубликовал очерк «О Марии Башкирцевой».

  «Я видел ее только раз, видел только в течение одного часа - и никогда не забуду ее, - признавался писатель. - Двадцатитрехлетняя, она казалась несравненно моложе. Почти маленького роста, пропорционально сложенная, с прекрасными чертами кругловатого лица, со светло-белокурыми волосами, будто сжигаемыми мыслью глазами, горевшими желанием все видеть и все знать, с дрожащими, как у дикого скакуна, ноздрями - Башкирцева с первого взгляда производила так редко испытываемое впечатление: сочетание твердой воли с мягкостью и энергии с обаятельной наружностью. Все в этом милом ребенке обнаруживало выдающийся ум. Под женским обаянием чувствовалась железная мощь, чисто мужская».

  М. Башкирцева. Фотография 1876 г.

  Ф. Коппе описывает свои впечатления от посещения мастерской молодой художницы, где в темном углу он «неясно видел многочисленные тома книг, беспорядочно расположенные на полках, разбросанные на рабочем столе. Я подошел и стал рассматривать заглавия. Это были лучшие произведения человеческого гения. Они все были собраны тут на их родном языке - французские, итальянские, английские, а также латинские и даже греческие, и это вовсе не были «библиотечные книги», книги для мебели, но настоящие, употребляемые книги, читаные и перечитаные. На конторке лежал Платон, раскрытый на одной из самых чудных страниц».

  Русская поэтесса и переводчик, обладательница престижной «Пушкинской премии», Ольга Чюмина в 1889 г. посвятила памяти Башкирцевой сонет, в котором описаны картины, виденные поэтессой в мастерской художницы в Париже:

  От мелких драм из жизни бедняков,
  записанных и схваченных с натуры,
  где все живет: и лица, и фигуры,
  и говорит красноречивей слов,
  до чудных сцен евангельских преданий
  иль эпопеи Рима роковой и Греции:
  весь цикл ее созданий -
  всё истиной проникнуто одной.
  «Святые жены», «Цезарь», «Навзикая»...
  Повсюду мысль, везде душа живая.

  О художнице написано несколько романов. Свой первый сборник стихов «Вечерний альбом» Марина Цветаева посвятила «Светлой памяти Марии Башкирцевой».

  М. Башкирцева оставила более 150 картин, 200 рисунков, несколько скульптур. Большинство картин после двух выставок, устроенных в Париже французским обществом женщин-художниц, было приобретено для музеев Франции и Америки. В музее Ниццы имеется отдельный зал Башкирцевой. Ее картины хранятся в Русском музее, Третьяковской галерее, днепропетровском, саратовском, харьковском музеях.

  М ария Константиновна Башкирцева родилась в селе Гайворонцы, близ Полтавы, в богатой, родовитой дворянской семье. Спустя два года после свадьбы мать Башкирцевой разошлась с мужем и переехала с двумя детьми в имение своих родителей. В 1870 г. Башкирцевы - мать, тетка, дедушка, брат, кузина - в сопровождении домашнего врача отправились за границу и поселились в Ницце. В 1877 г. вся семья по настоянию Марии переселяется в Париж. В этом же году Мария поступает в известную студию Ф. Жюлиана. После одиннадцатимесячной работы в мастерской жюри Академии, состоящее из знаменитых художников (Робер-Флёри, Бугеро, Буланже, Лефевр), присуждает ей золотую медаль.

  

  Осень. 1884. Люксембургский музей

  Она работала беспрерывно, без отдыха, развивая свои необыкновенные способности, всесторонние дарования. Играла на рояле, арфе, гитаре. Обладая выдающимся, редким голосом и ярко выраженным драматическим талантом, занималась пением. Владея в совершенстве французским языком, она овладела также английским, немецким, итальянским, древнегреческим и латинским. В Ницце двенадцатилетняя Мария начала писать дневник. Впервые изданный на французском в 1887 году, а затем переведенный почти на все европейские языки, в том числе и русский, «Дневник» сделал ее имя знаменитым. С 1990-х годов он трижды издавался в России.

  «Это очень интересный человеческий документ», - записывает двенадцатилетняя девочка, приступая к беседе с самой собой. Но в то же время она начинает думать о будущем читателе. Это к нему обращены следующие слова: «Если бы эта книга не представляла точной, абсолютно строгой правды, она не имела бы никакого смысла. А жизнь человека, вся жизнь как она есть, без всякой замаскировки и прикрас, - всегда великая и интересная вещь».

  Первое чувство, которое возникает при чтении «Дневника», - удивление перед необычайной зрелостью мысли автора. Постоянно, на каждом шагу Башкирцева испытывает, проверяет свой талант во всем. Лучше всего иллюстрирует ее блестящие способности переписка с Мопассаном 1884 года.

  «Я проснулась в одно прекрасное утро, - записывает Мария в «Дневнике», - с желанием побудить настоящего знатока оценить по достоинству все то красивое и умное, что я могу сказать. Я искала и остановила свой выбор на нем».

  Мопассану было адресовано шесть писем, подписанных различными вымышленными именами. Каждое из писем написано в столь отличном от других стиле, что даже такой мастер, как Мопассан, поддался этой литературной мистификации. Так, в одном из писем он высказывает подозрение, что ему пишет не юная женщина, какой она отрекомендовалась, но старый университетский преподаватель, в другом предполагает, что его корреспондент - дама легкого поведения. Он так и не узнал, с кем переписывался в действительности.

  Приведем отрывок из писем Марии Башкирцевой к Мопассану.

  «Почему я вам писала? В одно прекрасное утро просыпаешься и открываешь, что ты редкое существо, окруженное глупцами. Горько становится на душе при мысли, что рассыпаешь столько жемчуга перед свиньями. Что если б я написала человеку знаменитому, человеку достойному, чтобы понять меня? Это было бы прелестно, романтично и - кто знает? - быть может, после нескольких писем он стал бы твоим другом, да вдобавок еще покоренным при очень оригинальных условиях. И вот спрашиваешь себя: кому же писать? И выбор падает на вас».

  

  Митинг. 1884. Музей Орсэ, Париж

  Как видим, записи по этому поводу в «Дневнике» и письме сильно разнятся. Где же настоящая Башкирцева? Конечно, в «Дневнике», который предназначен для читателей: родных, друзей. А письмо - это «литература», хотя блистательная.

  Л итературные достоинства «Дневника» неоспоримы. И все-таки каждая его строчка свидетельствует, что автор прежде всего - художник. Тонкие, проникновенные зарисовки природы, ее настроений, великолепные, будто вылепленные рукой скульптора, портреты людей. Даже к своему внешнему облику она относится как к художественному произведению: «Мой наряд и прическа сильно изменили меня. Я походила на картину». Во всем, что пишет Башкирцева, сказываются неутоленность ищущей души, живое, пылкое воображение: «Что нам, в конце концов, нужно? Раз нет возможности все переживать в действительности, остается живо и глубоко чувствовать, живя в мечтах». И вот с поступлением в студию Жюлиана Марией овладевает единственная страсть - страсть к живописи. «Я хочу от всего отказаться ради живописи, - записывает она в «Дневнике». - Надо твердо помнить это, и в этом будет вся жизнь».

  Постепенно в ней рождается чувство кровной связи с мировой художественной культурой: «А я в своей дерзости считаю себя в родстве со всеми героями, со всеми шедеврами мира! Можно было бы написать интересную диссертацию на тему о той таинственной связи, которая соединяет героев в образцовых произведениях со всеми мыслящими людьми!»

  

  Портрет молодой женщины. 1881. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

  В искусстве ей «нравится все то, что всего правдивее, что ближе к природе. Да и не состоит ли в этом подражании природе сама цель живописи?» Ее любимыми художниками становятся старые испанские мастера: «Ничего нельзя сравнить с Веласкесом. А Рибера? Можно ли видеть более правдивое, более божественное и истинно правдивое? Нужно соединение духа и тела. Нужно, подобно Веласкесу, творить как поэт и думать как умный человек».

  У нее было чуткое сердце, отзывавшееся и на красоту, и на страдание. Башкирцева занималась филантропической деятельностью, и сочувствие бедным людям проявлялось в выборе главных героев ее картин. Это дети окраин Парижа, школьники, бедняки с улицы, судьбу которых она так правдиво и убедительно смогла передать средствами живописи.

  О собенно ярко это проявилось в одной из лучших картин художницы - «Митинг». Многие мастера никак не хотели признать, что работа выполнена молодой, почти начинающей художницей. Это вызвало следующую запись в «Дневнике»: «Шесть лет, лучших шесть лет моей жизни я работаю как каторжник; не вижу никого, ничем не пользуюсь в жизни. Через шесть лет я создаю хорошую вещь, и еще смеют говорить, что мне помогли! Награда за такие труды обращается в ужасную клевету!»

  Глядя на картину «Митинг», вспоминаешь слова художницы: «Я рождена скульптором, я люблю форму до обожания. Никогда краски не могут обладать таким могуществом, как форма, хотя я и от красок без ума. Но форма! Прекрасное движение, прекрасная поза! Вы поворачиваете - силуэт меняется, сохраняя все свое значение!»

  

  Дождевой зонтик. 1883. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

  Группа школьников надежно «сколочена», подобно старому, но еще крепкому забору, на фоне которого происходит действие. Только лицо одного мальчика дано анфас, остальные не видны или видны не полностью. Зато силуэты, позы, ноги, даже обувь каждого персонажа исполнены выразительности, предельно индивидуальны. Все детали прекрасно прорисованы, особенно руки детей.

  В картине «Митинг» как бы реализован афоризм Марии Башкирцевой: «В одном холсте может заключаться триста страниц». Настолько все здесь проникнуто зрелым мастерством, ярким талантом, правдой жизни.

  Марии казалось, что она только накануне настоящего труда. «Если бы даже Флери и другие сказали «отлично», - восклицает она на одной из страниц «Дневника» в 1883 году, - то и тогда я не чувствовала бы себя счастливой, так как это не максимум того, что в моих силах. Я сама не очень довольна собой, я хотела бы лучшего, большего! И не думайте, что это мучительное недовольство гения, это... ну, я не знаю, что это такое!»

  Знакомство с Жюлем Бастьен-Лепажем, его творчеством, проникнутым идеей «поэтического реализма», сделало искусство Башкирцевой еще более утонченным и глубоким. Ее многочисленные портреты поражают своей зрелостью, сознательной и почти с трудом сдерживаемой скупостью цвета, правдивостью жеста, умением раскрыть суть личности изображенного. Таков замечательный портрет «Молодая женщина с букетом сирени» (1881).

  Прекрасное, четко вылепленное напряженное, страстное лицо женщины, тонкая кисть ее руки с длинными пальцами и нежный букет сирени - все придает утонченность, создает романтический образ женщины прошлых лет.

  Картина «Осень» (1884) - один из лучших пейзажей XIX века, где простой осенний мотив вырастает до глубокого символа. Глядя на эту картину, понимаешь, каким большим мастером была юная Мария Башкирцева и каких высот она достигла бы, если бы ей довелось прожить дольше.

  Мария Башкирцева умерла от чахотки в возрасте 24 лет.

  

  Молодая женщина с букетом сирени. 1881.
  Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

  В сентябре 1884 года, за месяц до кончины, она записывает в «Дневнике»: «У меня явилась идея новой картины... У меня сильное тяготение к сюжету в новом вкусе, с многочисленными обнаженными фигурами; полотно не должно быть слишком велико. Да, непременно я так и сделаю. Именно ярмарочные борцы, а кругом народ... Это будет очень трудно, но раз это меня захватывает, то больше ничего и не требуется: опьянение, вот и всё!»

  И таким борцом за жизнь, за человека, за настоящее искусство до конца осталась замечательная, необыкновенная Мария Константиновна Башкирцева.

  
  Мария Башкирцева - литератор, художник, мыслитель
  «Мое тело плачет и кричит, но что-то, что выше меня, радуется жизни, несмотря ни на что!», - так о себе писала Мария Башкирцева. Личность необычайно одаренная, она прожила короткую, но деятельную жизнь. Музыка, живопись и литература – во всех сферах искусства Мария нашла себя. Ее «Дневник», написанный на французском, переведен на многие языки мира, картины выставляются в Русском музее. Судьбой Марии было отмеряно 25 лет жизни, большинство из них она провела в Париже. Современники видели в ней гения, и творческое наследие действительно даровало ей бессмертие.

  
  Портрет Марии Башкирцевой

  Мария Башкирцева родилась в имении Гайворонцы Полтавской губернии, ее отец и мать были людьми образованными и зажиточными. Детство Марии прошло на Полтавщине, а в 12 лет она отправляется с матерью в Европу, поскольку родители принимают решение о разводе. В это время девушка начинает вести дневник, именно он и принес ей впоследствии всемирную славу. Пока же – это способ познания себя, фиксации своих интересов, переживаний. «Я сама своя героиня», - такая запись появилась в «Дневнике» в 1874 году.
  
  
  

  Всю свою жизнь Мария занималась самообразованием: она увлекалась изучением иностранных языков (свободно владела четырьмя европейскими языками, читала на латыни и древнегреческом), занималась игрой на музыкальных инструментах и вокалом (ей даже прочили славу оперной дивы, но расплатой за пение стала болезнь горла и частичная глухота к 16 годам),
  Портрет Марии Башкирцевой

  
  Мария Башкирцева у мольберта

  Живописи Мария училась у художника Родольфо Жюлиана, его курс, рассчитанный на 7 лет, прошла за два года, работая без устали, написала более 150 картин и 200 рисунков. Выставки Башкирцевой шли с успехом, впоследствии критики скажут, что она могла бы стать «Бальзаком живописи».

  
  Девушка, читающая на водопаде, около 1882 г.

  
  Сирень. 1880 год

  
  Совещание. 1884 год

  Славу Башкирцевой принес «Дневник», который она вела до самой смерти. Его публикация во Франции вызвала настоящую бурю интереса к незаурядной личности, в России, напротив, была встречена неоднозначно. Вместе с тем, дневник читали и Толстой, Чехов, Хлебников, Брюсов. Высоко оценила талант Башкирцевой Марина Цветаева, именно этой несломленной духом художнице посвящен «Вечерний альбом» поэта.
  
  Осень. 1883 год

  
  Портрет девочки

  
  Дождевой зонт. 1883 год

  Мария предчувствовала, что обречена на раннюю смерть, чтобы не расстраивать родных и самой не впадать в уныние, она работала без устали до последних дней жизни. Много писала, навещала друга и наставника, художника Жюля Бастьен-Лепажа, который был болен раком. Вначале приходила к нему сама, после – ее, практически беспомощную, на руках приносил брат Жюля. Жюль и Мария вели беседы о живописи так, словно бы ничего не происходило, оба были обречены, но искали утешения в искусстве. Мария Башкирцева ушла первой 31 октября 1884 года.