Борис Леонидович Пастернак – один из известнейших творцов поэзии 20-го века. Свои первые стихотворения он опубликовал в 1913 году, а за всю жизнь поэта из-под его пера вышло более ста произведений. Однако миру он запомнился не только, как талантливейший автор лирических произведений о философии любви, творчестве и восхищении природой, но и как писатель, создавший бессмертный роман о русской революции, о силе любви, о судьбе поколения, о борьбе и смирении. Это «Доктор Живаго».
Произведение — широкое обобщение жизни интеллигенции в период революций и Гражданской войны. Помимо этого, книга пронизана глубокой философией, затрагивающей темы жизни и смерти, хода истории, тайн человеческой души. Роман будто создан для того, чтобы показать действительность внутреннего мира человека, приоткрыть дверцу к пониманию его сущности, раскрыть эмоциональную составляющую человеческого естества, создать различные образы приоритетов, психологических состояний, сделать явным то, что обычно скрыто глубоко в душе каждого из нас. Всего этого писатель добился с помощью сложной многогранной системы образов, но в полной мере авторская задумка отразилась в характере и жизненном пути главного героя – Юрия Живаго, чьё имя вынесено в заглавие романа.
Жанр романа «Доктор Живаго»
Юрий Живаго – врач с душой поэта, и это является ключом к пониманию исключительности его натуры и особенности жанра произведения в целом. Весь роман пронизывают стихи главного героя, которые собраны в отдельную часть и помещены в конце книги. Данное явление позволяет нам называть «Доктор Живаго» лирическим романом.
Анализ стихотворений из романа «Доктор Живаго»
Перед нами оказывается не просто небольшой сборник стихов. В них вся жизнь главного героя, эпицентр его чувств и переживаний, горести и радости, любви и ненависти, покорности и отрицания. Именно поэтому сборник имеет строго определённую структуру. Открывает его стихотворение «Гамлет», преисполненное размышлений о человеческой сущности и судьбе. В нём главный герой встаёт перед жизненным выбором и колеблется от осознания серьёзности момента, влияющего, возможно, на всю его будущую жизнь. Подобные душевные терзания свойственны молодым людям, стоящим в самом начале своего жизненного пути.
Центральным стихотворением цикла стало произведение «Зимняя ночь». Его необходимо рассматривать в контексте борьбы за выживание, принимая февральскую метель за символ смерти, а пламя свечи – за метафору жизни. Смертельно больной доктор Живаго уже достаточно зрел и опытен для принятия пугающей действительности, но вера в лучшее всё же теплится в его душе и он готов спорить с судьбой и продолжать надеяться.
Заканчивает сборник стихотворение «Гефсиманский сад» — самое сильное из всех представленных и одно из самых экспрессивных в творчестве Бориса Пастернака. Его героем стал Иисус Христос, а весь сюжет явился отсылкой к сюжету Евангелия с намеренно нарушенной хронологией. Образ чаши – знамение жизненного пути лирического героя в «Гамлете», — стал в «Гефсиманском саду» символом рока и соотносится с мученичеством, самопожертвованием ради искупления и бессмертия. Завершающее стихотворение замыкает не только тетрадь Юрия Живаго, но и весь роман в целом, объясняя нам его глубинный смысл. Борис Пастернак определяет цель человеческой жизни и всего исторического процесса в победе над злом, преодолении смерти через воскресение.
Идея в романе
«Доктор Живаго» — произведение, поэзия которого отражена буквально на каждой странице: в описании природы, чувств героев, размышлений писателя. Лирика является ключом к восприятию палитры красок человеческой души, сквозь неё, как сквозь увеличительное стекло, намного легче разглядеть все достоинства и недостатки человека, его мечты и цели, идеалы, моральные принципы, чувства. Борис Пастернак ставит в приоритет внутренний мир, утверждает и развивает свою главную идею: смертно лишь тело, а душа бессмертна. Не зря одна из глав романа в черновом варианте носила название «Смерти не будет». Для автора это самое главное.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!«Доктор Живаго»
Роман «Доктор Живаго» по жанру является философским, хотя он представляет несомненный интерес и с исторической точки зрения. В нем упоминаются такие важнейшие события русской истории начала XX века, как русско-японская война, Мерная мировая война, революция 1917 года, гражданская война, а также Великая Отечественная война.
Интересно, что Б.Л. Пастернак долго.искал название для своего романа. Первоначальными вариантами были названия «Смерти не будет», «Мальчики и девочки», «Иннокентий Ду-доров». Путь произведения к читателю не был прост. По идеологическим соображениям на родине писателю было отказано в публикации произведения. В 1957 году стараниями издателя Дж. Фельтринелли роман вышел в свет в Италии, а в 1958-м - автору была присуждена Нобелевская премия по литературе, от которой его вынудили отказаться. На родине писателя роман был опубликован лишь в 1988 году, поэтому о тносится к так называемой возвращенной литературе.
В центре произведения - судьба интеллигенции в революции. Главный герой произведения доктор Юрий Андреевич Живаго - человек творческий, философски осмысливающий окружающую действительность. Его фамилия не случайно сохраняет старинное окончание, которое словно свидетельствует
о присутствии на страницах романа «святаго живаго духа» («живаго» - старославянский вариант формы родительного падежа прилагательного «живой». Символично, что роман начинается сценой похорон матери Живаго, а заканчивается описанием похорон главного героя. Перед глазами читателей словно проходит судьба целого поколения. Образ Живаго олицетворяет, таким образом, идею ценности и уникальности человеческой жизни. Юрию Живаго противопоставлен на страницах романа Павел Антипов-Стрельников, человек, преданный идее. Его судьба в произведении складывается трагически. Если Живаго рассуждает о насущной значимости всего п каждого, то Стрельников мыслит абстрактными категориями. Однако в конечном счете и Стрельников, и Живаго оказываются жертвами революции. Революционные события в романе вообще воспринимаются спокойно только глухонемым попутчиком Живаго. Трагически складывается в романе судьба любимой женщины Ю. Живаго Лары, прототипом которой стала возлюбленная поэта О. Ивинская.
Б.Л. Пастернак использовал в романе интересный композиционный ход, расширяющий художественное пространство и усиливающий символическое звучание произведения. Это ставшая его органичной частью стихотворная тетрадь Юрия Живаго.
В романе много символических образов: метель, снегопад, свеча. Если свеча олицетворяет жизнь, то бури и метели связаны с темой невзгод и смерти.
В произведении также немало тонких пейзажных зарисовок, где Б.Л. Пастернак выступает автором, балансирующим на грани прозы и поэзии.
Важной темой в романе становится судьба Татьяны Живаго - дочери Юрия и Лары. На ее примере Б.Л. Пастернак показывает духовное обнищание людей, выросших в новую эпоху. Татьяна лишена глубины духовной жизни, которой обладали ее родители. Этот процесс нравственного и духовного оскудения России очень беспокоил Б.Л. Пастернака. Возможно, постановка этой проблемы явилась одной из причин того, что роман вызвал яростные нападки критики.
ХХ век со своими трагическими событиями стал для многих людей временем суровых испытаний. Особенно тяжело пришлось представителям интеллигенции, которые видели весь ужас положения, но ничего изменить не могли. Не случайно ХХ век был назван «веком-волкодавом».
Одним из ярких произведений, раскрывающих отношения человека с эпохой, стал роман Бориса Леонидовича Пастернака «Доктор Живаго» . Написанный в 1955 году, он был напечатан на родине только в 1988 году, спустя 33 года. Почему же произведение вызвало такую реакцию властей? Внешне сюжет вполне традиционен для начала ХХ века: речь идет о судьбе человека в эпоху революционных преобразований. События романа показаны сквозь призму восприятия главного героя, поэтому сюжет, в первую очередь, связан с судьбой молодого врача Юрия Живаго.
Судьба человека, по мысли Пастернака, не связана напрямую с исторической эпохой, в которой ему приходится жить. Главный герой романа не боролся с обстоятельствами, но и не приспосабливался к ним, оставаясь личностью при любых условиях. Живаго - широкий специалист, терапевт, при этом скорее диагност, чем лечащий врач. Он способен предугадывать и ставить точный диагноз, но не стремится исправлять или лечить, то есть вмешиваться в естественный ход вещей. При этом такой своеобразный фатализм Живаго не мешает ему сделать необходимый нравственный выбор, в котором и проявляется истинная свобода человека.
С самого начала романа действуют мальчики - Юра Живаго , Миша Гордон, Ника Дудоров и девочки - Надя, Тоня. Только Лара Гишар - «девочка из другого круга» . Автор хотел назвать роман «Мальчики и девочки» . И хотя события романа разворачиваются вокруг повзрослевших героев, подростковое восприятие сохраняется и у самого Юрия, и у Лары, и даже у ставшего другим человеком Антипова. Ведь все, происходящее в годы Гражданской войны, станет для него игрой.
Но жизнь не игра, это реальность, которая вмешалась в судьбы главных героев. Начинается роман с самоубийства отца Юрия - разорившегося «богача, добряка и шалопута» Живаго, причем толкнул его на этот страшный шаг не кто иной, как адвокат Комаровский, который впоследствии сыграл трагическую роль и в судьбе Лары.
В возрасте 11 лет став круглым сиротой, Живаго оказался в семье профессора Громеко, у которого была дочь Тоня - ровесница Юрия. «У них там такой триумвиат: Юра, его товарищ и одноклассник гимназист Гордон и дочь хозяев Тоня Громеко. Этот тройственный союз начитался „Смысла любви“ и „Крейцеровой сонаты“ и помешан на проповеди целомудрия» .
Весной 1912 года все молодые люди завершили получение высшего образования: Юра стал медиком, Тоня - юристкой, а Миша - филологом. Но накануне этого года умирающая Тонина мать умоляла их пожениться. Выросшие вместе и любившие друг друга как брат и сестра, молодые люди исполнили волю умершей Анны Ивановны - поженились после получения диплома. Но именно перед смертью Тониной мамы на елке у Свентицких Юрий увидел Лару Гишар, стрелявшую в соблазнившего ее любовника матери адвоката Комаровского. Молодой человек был потрясен красотой и горделивой осанкой этой девушки, не представляя себе, что их судьбы в будущем соединятся.
Действительно, в их жизни еще не раз произойдет «судьбы сплетенье». Например, став врачом, Юрий отправится на первую мировую войну, а Лара, выйдя замуж за Павла Антипова и отправившись с ним по распределению в уральский город Юрятин, будет потом разыскивать его, пропавшего без вести, на фронте, и встретится там с Живаго.
Вообще, все события истории герой встречает с воодушевлением. Например, его как врача восхищает «великолепная хирургия» Октябрьской революции, которая может «разом вырезать все вонючие язвы общества» . Однако вскоре герой понимает, что вместо раскрепощения советская власть поставила человека в жесткие рамки, навязав при этом свое понимание свободы и счастья. Такое вмешательство в человеческую жизнь пугает Юрия Живаго, и он принимает решение вместе с семьей отправиться подальше от эпицентра исторических событий - в бывшее имение Громеко Варыкино в окрестностях Юрятина.
Именно там, в Юрятине, встретятся вновь Юра и Лара и полюбят друг друга. Юрий мечется между двумя любимыми женщинами, но история в лице товарища Лесных освобождает его от двойственного положения: партизанам нужен врач, и они насильно забирают доктора Живаго к себе в отряд. Но даже там, в условиях неволи, Живаго оставляет за собой право выбора: ему дают в руки винтовку, чтобы он стрелял во врагов, а он стреляет в дерево, он должен лечить партизан, а он выхаживает раненого колчаковца Сережу Ранцевича.
В романе есть другой герой, который тоже сделал свой выбор. Это муж Лары, Паша Антипов, сменивший фамилию на Стрельникова, решивший начать жизнь с чистого листа. Он пытается делать историю по-своему, принеся в жертву не только свою семью (жену Лару и дочь Катеньку), но и свою судьбу. В результате, оказавшись жертвой и истории, и своих чувств, он осуществляет последнюю попытку противостоять судьбе, неприемлемой для него, - пускает себе пулю в лоб.
Живаго же совершает воистину волевой поступок - сбегает из партизанского лагеря и, истощенный, полуживой, возвращается в Юрятин к Ларе. А его жена вместе с отцом и детьми за это время эмигрировали в Европу, и связь с ними оборвалась. Но на этом испытания для Юрия не закончились. Понимая, что Лару будут преследовать, он уговаривает ее уехать с Комаровским, который может обеспечить ей безопасность.
Оставшись один, Живаго возвращается в Москву, где перестает следить за собой, внешне совсем опускается, духовно деградируя и умирая в расцвете лет, по сути, в одиночестве. Но такие внешние метаморфозы говорят об изменении внутреннего мира. Он творит, и результат творчества - последняя глава романа «Стихотворения Юрия Живаго».
Таким образом, роман «Доктор Живаго» становится духовной биографией его автора, ведь судьба Юрия Живаго вплетена в канву жизненного и духовного пути его создателя.
В представленных главах реализуется множество мотивов, которые появляются на протяжении всего романа «Доктор Живаго». В данной работе я постараюсь рассмотреть ключевые из них, выявить внутритекстовые связи и истолковать их.
В 8 и 9 главке основным сюжетом является исчезновение Юрия Живаго и тщетные его поиски. Поэтому мы начнем наш анализ с разбора мотива пропажи/побега. Впервые эта тема (непосредственно связанная с Юрием Живаго) возникает в эпизоде смерти и похорон матери Тони, Анны Ивановны. Юрий, после глубоких размышлений о своем новом восприятии смерти и жизни, засыпает на диване на другом конце дома и не подозревает, что «Сейчас его ищут по всему дому, и никто не догадается, что он в библиотеке спит не проснется в дальнем углу…». Далее, уже в конце похорон «Юра с вожделением предвкушал, как он на день, на два исчезнет с семейного и университетского горизонта и в свои заупокойные строки по Анне Ивановне вставит все, что ему к той минуте подвернется…» (91). Таким образом, идея уединения приходит к Юрию Живаго уже в юном возрасте, он понимает, что заниматься творчеством лучше наедине с самим собою, когда ничего не мешает свободному потоку мысли. Однако Живаго еще долго не удастся исполнить это намерение. Интересно отметить следующую связь: в самом конце 7 и в начале 8 главок XV части мы узнаем о том, что после пропажи Живаго с Мариной «сделалась истерика», из-за чего Гордон и Дудоров боялись оставить ее одну. Это состояние третьей женщины Живаго похоже на эмоциональное состояние его первой (тогда еще будущей) жены Тони после известия о смерти ее матери. Можно предположить, что здесь автор снова подводит нас к размышлению о роли Анны Ивановны в жизни Живаго. Так, Б. Гаспаров отмечает следующее: «…третья любовь Живаго, как две предыдущие, оказывается осененной присутствием Анны Ивановны и случившимся с ней несчастьем» (1. Разговор Юрия и Тони с Анной Ивановной, при котором она завещает им пожениться, 2. после чего Живаго, по дороге к Свентицким, замечает горящую свечу в комнате Паши и Лары. 3. Анна Ивановна зовет собрать гардероб дворника Маркела, который приводит с собой шестилетнюю дочь Марину). Живаго пропал не только из поля зрения Марины, но также Тони и Лары, когда его взяло в плен Лесное воинство. Странным представляется тот факт, что Пастернак не уделил внимание описанию состояния Тони и Лары после исчезновения любимого ими человека.
Теперь рассмотрим более подробно темы, возникающие в интересующих нас главах. Первый вопрос, на который необходимо ответить, это почему Живаго решил исчезнуть и побыть в одиночестве? Для того, чтобы разобраться в этом, необходимо обозначить внутритекстовые связи, относящиеся к данной теме. Таким образом, уже в VI части, когда Живаго вернулся в фронта домой, он заметил изменения не только в себе, но и в окружавших его людях. В четвертой главке этой части намечается склонность героя к одиночеству, его неприятие даже близких друзей: «Странно потускнели и обесцветились друзья. Ни у кого не осталось своего мира, своего мнения» (173), – замечает Живаго. Он видит перемену в Гордоне: «Но вот он себе разонравился и стал вносить неудачные поправки в свой нравственный облик. Он бодрился, корчил весельчака, <…> говорил "занятно" и "забавно", слова не из своего словаря, потому что Гордон никогда не понимал жизни, как развлечения». С Дудоровым «произошла обратная перемена. Прежний неустойчивый и взбалмошный ветрогон превратился в сосредоточенного ученого», который не слышит то, что говорит ему Живаго (174-5). Этот мотив «глухоты» между друзьями проявится и в восьмой главке пятнадцатой части, который мы рассмотрим чуть позже. Однако самая сильная перемена все же произошла не с друзьями Живаго, а с ним самим, начавшаяся после отъезда Лары и Катеньки с Комаровским, после чего «он медленно сходил с ума. Никогда еще не вел он такого странного существования. Он запустил дом, перестал заботиться о себе» (451), но еще не утратил своего поэтического воодушевления. Гораздо более сильные перемены произошли в нем после возвращения из Варыкино в Москву, когда доктор поссорился с Васей и переехал в выхлопотанную Маркелом комнату в бывшей квартире Свентицких. «Юрий Андреевич сюда перебрался, и после переезда забросил медицину, превратился в неряху, перестал встречаться с знакомыми и стал бедствовать» (473). Как отмечает рассказчик, его третья «жена» Марина «прощала доктору его странные, к этому времени образовавшиеся причуды, капризы опустившегося и сознающего свое падение человека, грязь и беспорядок, которые он заводил. Она терпела его брюзжание, резкости, раздражительность» (476). Так, это состояние Живаго вызывало беспокойства у его друзей, Гордона и Дудорова, которые упрекали его в том, что он «отвык от человеческих слов», превратился в слабого человека. Они диктовали ему, что он должен сделать: исправиться, разрешить ситуацию с Тоней и Мариной и поступить на службу. Однако мы замечаем, что на деле Гордон и Дудоров ничем не помогают Живаго, их поддержка заканчивается словесными укорами. Рассказчик подчеркивает, что «упреки, которыми они осыпали Живаго, внушались им не чувством преданности другу и желанием повлиять на него, а только неумением свободно думать и управлять по своей воле разговором» (478). Весь этот разговор вызывает у доктора резкую неприязнь, он видит ординарность своих друзей, стереотипность их суждений и мыслей, подражательность прописных чувств. Под конец разговора доктор говорит, что ему не хватает воздуха и поэтому он вынужден уйти. Как выясняется, его друзья попросту забыли, что у Живаго болезнь сердца, из-за которой при нем нельзя курить. Гордон же больше винит не себя и Дудорова в этом, а устройство комнаты и просит Живаго найти ему другое место для жилья. Так, друзья главного героя не воспринимают всерьез его болезнь, пытаются задержать его в душной комнате, в то время как Живаго становится все труднее дышать. Здесь мы снова встречаем мотив «глухоты», отмеченный нами ранее в эпизоде разговора Живаго с Дудоровым, эта «глухота» теперь переносится и на Гордона. В конце концов, доктор признается Гордону и Дудорову, что он сам уже думает о перемене своей жизни, и что его не покидает чувство, что существование его наладится (481). Гаспаров отмечает: «Лишь внимательное вглядывание в течение романа позволяет обнаружить под этой неартикулированной оболочкой следы духовной работы, результаты которой лишь изредка прорываются на поверхность во внезапных, как будто беспричинных сменах настроения героя и хода его мыслей, в его поступках, часто по видимости иррационально импульсивных, и, конечно, в его поэтическом творчестве». Автор романа подводит нас к мысли о том, что друзья Живаго обнищали духовно, физически оставаясь здоровыми, а с доктором произошло все ровно наоборот: он здраво рассуждает и критически мыслит, но новое устройство мира, лишения делают его физически слабым человеком. Таким образом, можно сказать, что Живаго бежит из квартиры Гордона (и затем ото всех сразу) не только потому, что он задыхается в накуренном и жарком помещении, но и потому, что рядом с ним находятся люди, «душащие» его своими нападками, своей стереотипностью и неискренностью.
После пропажи доктора, Гордон и Дудоров отправляются на его поиски. Они ищут своего друга там, где он не мог оказаться. Можно сказать, что они пытаются найти Живаго в его прошлом: в его бывшем «родном» доме на Сивцевом, который был заселен другими жильцами; в Мучном городке, где он жил до переезда на Спиридоновку; они были в Дворцах Мыслей и Домах Идей, где доктор служил сразу по прибытии в Москву из Варыкина во время, когда «все стало специальностью»; а также друзья Живаго обошли всех его старых знакомых, что тоже было бессмысленно, так как все «от Юрия Андреевича шарахались в сторону, как от опасного знакомца». Ни в одном из этих мест они не находят Живаго. В продолжение мысли о том, что Гордон и Дудоров ищут своего друга в «его прошлом», можно сказать, что они являются олицетворением прошлого Живаго, он сам говорил о них следующее: «Единственно живое и яркое в вас, это то, что вы жили в одно время со мной и меня знали» (478). Однако именно это прошлое и губило главного героя и, чтобы «переродиться» для новой жизни, необходимо смотреть не в прошлое, а будущее, что героям удастся только в самом конце романа.
Далее мы узнаем, что его друзья и Марина решили не заявлять в милицию о пропаже Живаго, человеке «в современном понимании далеко не образцовом» (482). О своем ненадежном положении Живаго писал в варыкинских заметках: «Наше пользование землею беззаконно. <…> Наши лесные порубки – воровство, не извинимое тем, что мы воруем из государственного кармана» (277), так и Лара указывала на то, что Живаго – сын застрелившегося миллионера, бежал от партизан, а значит он дезертир; вся его семья была выслана за границу. Именно по этим причинам Гордон, Дудоров и Марина решили не подвергать опасности близкого им человека.
Как мы узнаем в 9 главке, необъяснимое предчувствие, что «каким-то неведомым образом все уладится» (481) сбывается. В трудных ситуациях, как и всегда, спасителем Живаго (еще более влиятельным, чем Самдевятов) становится его сводный брат. Еще в девятой главке части IX Живаго размышляет следующим образом: «Может быть, состав каждой биографии наряду со встречающимися в ней действующими лицами требует еще и участия тайной неведомой силы, лица почти символического, являющегося на помощь без зова...» Так, находясь в состоянии физического и душевного упадка, окруженный непонимающими его людьми, Живаго случайно встречается с Евграфом, который играет в его жизни «роль благодетельной и скрытой пружины». Рассказчик подчеркивает тот факт, что «он свалился как с неба», что перекликается с варыкинской записью доктора: «сваливается, как с облаков, брат Евграф», пропадает он так же внезапно, как и появляется: «вдруг исчез, как сквозь землю провалился». Это может обозначать как исключительно внезапность появления Евргафа, так и то, что Живаго видит в его фигуре и силе нечто сверхъестественное. Евграф представляется выходцем из «иного мира», что объясняет ряд особенностей персонажа (от таинственного всемогущетсва до «сибирско-монголоидных» черт внешнего облика». Образ Евграфа полон загадок и мистики: во вторую встречу братьев, уже в Варыкине, Живаго пытается узнать у него, откуда он и чем занимается, но в ответ Евграф лишь «увертывается, уклоняется, ни одного прямого ответа, улыбки, чудеса, загадки», то же происходит и в третью встречу братьев в Москве. К. М. Поливанов отмечает, что в романе Пастернака «прорисована важная примета жизни послереволюционных лет – зависимость обычного человека от поддержки людей, обладающих влиянием при новой власти». Так, еще в первую встречу, Тоня предположила, что «у него какой-то роман с властями», потому что Евграф доставал любые дефицитные продукты, которые, в свою очередь, помогли Живаго выздороветь. Евграф играет роль волшебного спасителя, «из всех персонажей романа это наиболее условная фигура, выполняющая одну-единственную функцию – таинственный герой <…>, появляющийся всегда неожиданно, ненароком и всегда в тот момент, когда в его помощи бедствующий герой чрезвычайно нуждается». Итак, мы узнаем, что «пропажа Юрия Андреевича и пребывание в скрытности были мыслью Евграфа, его изобретением» (484). В письме своим друзьям и Марине Живаго пишет, что «в целях скорейшей и полной переделки своей судьбы хочет побыть некоторое время в одиночестве, чтобы в сосредоточенности заняться делами, когда же хоть сколько-нибудь укрепится на новом поприще и убедится, что после совершившегося перелома возврата к старому не будет, выйдет из своего тайного убежища и вернется к Марине и детям» (483). Из его слов можно понять, что переделку своей судьбы он может осуществить лишь в одиночестве, оно для него является свежим воздухом, а общество Гордона и Дудорова - это накуренный душный воздух, из которого необходимо выйти. Однако Евграф придумал для Живаго не только благополучный план «спасения», но и обеспечил его всем необходимым для существования как его, так и его женщин. Марина получила деньги, чтобы детям наняли няню, и она вновь смогла вернуться на телеграф, как и в Варыкине брат доктора обеспечил финансами Тоню, чтобы та смогла заниматься воспитанием сына. Рассказчик говорит, что поддержка Евграфа окрыляла Юрия Андреевича, именно ее ему не хватало. Евграф смог дать брату то, чего не могли его друзья и Марина.
Однако стоит обозначить еще одну черту в образе Евграфа Живаго. Главный герой романа, бредя от жара, вспоминает незнакомого мальчика с узкими киргизскими глазами: «…мальчик этот – дух его смерти или, скажем просто, его смерть. Но как же может он быть его смертью, когда он помогает ему писать поэму, разве может быть польза от смерти, разве может быть в помощь смерть?» (205-6) Это можно интерпретировать следующим образом: этот мальчик, который во сне Живаго помогал ему творить, так же дает доктору возможность продолжения его поэтических занятий. Именно Евграф снимает комнату для уединения Живаго, так как только в одиночестве он может спокойно погрузиться в творчество. С другой стороны, эта комната на Камергерском является последним жилищем Живаго: гроб с его телом будет стоять именно там. Возможно, намек на загадочную связь между Евграфом и смертью Живаго проявляется также в и том, что варыкинские заметки Живаго, которые он никогда больше не продолжал, обрываются на размышлениях о Евграфе, «добром гении». Можно предположить, что это являлось предвещанием смерти Живаго, обстоятельства которой будут связаны с его братом, пусть и не напрямую.
«Он снял Юрию Андреевичу комнату в переулке, тогда еще носившем название Камергерского, рядом с Художественным театром» (484). Комната эта является ничем иным, как бывшей комнатой Паши Антипова, которую выбрала сама Лара и еще «приплачивала хозяевам за его стол и комнату». В то время Лара была для Паши примерно тем же, чем был Евграф для Живаго: Лара посылала деньги отцу Антипова и помогала его болевшей матери. На первый взгляд неочевидная связь Лары и Евграфа намечается здесь, в 9 главке XV части, при упоминании комнаты с видом на Художественный театр. Если еще в юношестве вид этой комнаты с улицы произвел впечатление на Живаго, вследствие которого родились строчки еще не оформившегося тогда стихотворения «Зимняя ночь»: «Свеча горела на столе. Свеча горела…», то под конец жизни Живаго с ней был связан «период пожирающей деятельности». Продолжение этих строк «приходит к Живаго не только в виде открывшегося поэтического дара, не только как будущая близость с Ларой, но и как завершение его земной судьбы: та самая комната в Камергерском – опять же в силу случайного совпадения – становится последним местом жительства Юрия Андреевича».
Продолжая тему связи Лары и Евграфа, стоит привести следующую цитату из «Доктора Живаго»: «Казалось, что эти люди причастны не только похоронам, но и этой смерти, не как ее виновники или косвенные причины, но как лица, после свершившегося давшие согласие на это событие, с ним примирившиеся, и не в нем видящие главную важность» (491). Их объединяет и то, что после смерти Живаго они работали именно в этой комнате над разбором записей доктора, правда, эта работа не была доведена до конца: «Однажды Лариса Федоровна ушла из дому и больше не возвращалась» (499). Так, выходит, что комната эта непосредственно связана с мотивом «исчезновения»: Живаго пропал «в» этой комнате, Лара пропала «из» комнаты, Антипов (пропавший на фронте и ставший Стрельниковым), который изначально занимал эту комнату, так же связан с этим мотивом. Так, мы видим, что переплетение судеб героев может быть связано не только с сюжетом повествования, но и с отдельными предметами и локациями, одним из которых является комната на Камергерском.
Стоит отметить, что Пастернак избрал именно такое месторасположение этой комнаты не случайно. «Здесь вновь введен отчасти автобиографический эпизод: в феврале 1940 г. Пастернак для завершения работы над переводом "Гамлета" "удрал из дома в Камергерский с рукописями и весь день провел в директорском кабинете <Московского художественного театра>". Герой Пастернака так же, как и он сам, избирает одиночество в качестве лучшего состояния для занятия поэтическим творчеством. Первое стихотворение из цикла «Художник», написанное Пастернаком в 1935 г., частично отражает то состояние Живаго. В данном тексте автор подчеркивает уединенность поэта, его отрешенность от остального мира: «он отвык / От фраз, и прячется от взоров, / И собственных стыдится книг. <…> Назад не повернуть оглобли, / Хотя б и затаясь в подвал. <…> С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой. <…> Он жаждал воли и покоя». Таким образом, тема одиночества поэта представлена в данных произведениях как нечто благополучно влияющее на «артиста». Уединенность с самим собой хоть и заставляет поэта «стыдиться собственных книг», но «При жизни переходит в память / Его признавшая молва». Так и книги Живаго, как при жизни, так и после его смерти, имеют успех среди читателей.
Стихотворение Юрия Живаго «Гамлет», хотя напрямую и не соотносится с анализируемыми нами главками, но нельзя не отметить следующее: в данном стихотворении одной из главных тем является неотвратимость рока. Живаго с помощью Евграфа под конец жизни ощутил лишь эмоциональный и душевный подъем, но на самом деле ему ничего не удалось поменять: он не устроился на работу, не разобрался в отношениях с женщинами, семья не приехала из Парижа.
В завершение данного анализа, хотелось бы разобрать последнюю тему. В восьмой и девятой главах части XV не раз встречается число три. Так, три близких человека остались рядом с Живаго на закате его жизни, он им пишет три письма (по одному каждому), которые приходят на третий день его исчезновения, в третий раз он видит Евграфа, которого не видел три года, примерно три месяца Живаго находится в комнате на Камергерском переулке (пропал с начала лета, умер в конце августа). Это число также встречается в других эпизодах романа: на третий день пребывания в поезде Гордона с отцом, кончает жизнь самоубийством отец Живаго; Тоня родила первенца на третий день после помещения в больницу («Спасена, спасена, – радовался Юрий Андреевич» <…> «Главное была Тоня, Тоня, подвергшаяся смертельной опасности и счастливо ее избегнувшая» (104-5); выходя из трамвая, Живаго успел сделать три шага, после чего «рухнул на камни и больше не вставал». Так, число три в романе связано с темой смерти или близкого к ней состояния. Можно предположить, что в 8 и 9 главах число три как будто предупреждает о надвигающейся опасности для героя. Последнее стихотворение из «Стихотворений Юрия Живаго» под названием «Гефсиманский сад», отражающее евангельский сюжет, заканчивается словами: «Я в гроб сойду и в третий день восстану». Таким образом, здесь соединены две противоположные темы: тема смерти и бессмертия. Живаго обрел бессмертие в своих произведениях. Еще юношей главный герой говорил Анне Ивановне (что удивительно, в третьей главке третьей главы): «Смерти не будет, потому что прежнее прошло. Это почти как: смерти не будет, потому что это уже видали, это старо и надоело, а теперь требуется новое, а новое есть жизнь вечная» (69).
Подводя итоги, стоит отметить, что в разбираемом нами эпизоде возникает множество мотивов и тем, которые находят свое отражение на протяжении всего романа «Доктор Живаго». Нам удалось выяснить, какую роль играет мотив исчезновения в тексте, какое место в жизни Живаго занимают Гордон, Дудоров, Евграф, как переплетены судьбы героев. А. Лавров точно отмечает: «Вся архитектоника романа зиждется на сюжетных узлах, образуемых случайными встречами и совпадениями; случайное обретает в нем статус высшей и торжествующей закономерности, в то время как закономерное, определившееся естественным ходом вещей оказывается лишь своего рода соединительной тканью, необходимой для обнаружения «роковых» коллизий».
Библиография
Гаспаров Б. М.
Борис Пастернак: По ту сторону поэтики (Философия. Музыка. Быт). М., 2013.
Лавров А. В.
«Судьбы скрещенья». Теснота коммуникативного ряда в «Докторе Живаго» // Лавров А. В. Символисты и другие: Статьи. Разыскания. Публикации. М., 2015.
Пастернак Б. Л.
Полное собрание сочинений в 11т.: Т. 9. Письма 1935-1953 гг. М.: Слово, 2005.
Пастернак Б. Л.
Доктор Живаго // Б. Л. Пастернак. Полное собрание сочинений в 11 т. Т. 4. М.: Слово, 2004.
1 Пастернак Б. Л. Доктор Живаго // Б. Л. Пастернак. Полное собрание сочинений в 11т.: Т. IV. М.: Слово, 2004. С. 89. (Далее цитирование по этому изданию с указанием страниц в скобках).
2 Гаспаров Б. Борис Пастернак: По ту сторону поэтики (Философия. Музыка. Быт). М., 2013. С. 178.
3 Там же. С. 181.
4 Там же. С. 108.
5 Лавров А. В. «Судьбы скрещенья». Теснота коммуникативного ряда в «Докторе Живаго» // Лавров А.В. Символисты и другие: Статьи. Разыскания. Публикации. М., 2015.
7 Поливанов К. М. Указ. соч. С. 135.
8 Пастернак Б. Л. Полное собрание сочинений в 11 т.: Т. 9. Письма 1935-1953 гг. М.: Слово, 2005. С. 166.
9 Лавров А. В. «Судьбы скрещенья». Теснота коммуникативного ряда в «Докторе Живаго».
Признаемся сразу: роман «Доктор Живаго» Пастернака предназначен не для ученика средней школы или по крайней мере не для рядового ученика. Сказать о том, что школьнику трудно читать и тем более понимать роман — не сказать ничего. Ученик поверхностный, выросший на изданиях вроде печально известных «Все произведения школьной программы в кратком изложении», просто закроет книгу, хотя роман и написан ясным языком, без массы придаточных и причастных
оборотов, которые отличали раннего Пастернака, словно спешившего выговориться, высказать сразу несколько мыслей.
Да, трудности такого школяра вполне понятны! Как прикажете нашему старшекласснику, только что вынырнувшему из «Одноклассников», где он
прокомментировал повествование неизвестного, но уже близкого по духу друга о новом фильме чётко и яростно: «Аффгар жжот!» — как ему отнестись к сцене из романа, где Тоня «возвышалась посреди палаты, как высилась бы среди бухты только что причаленная и разгруженная барка, совершающая переходы через море смерти к материку жизни с новыми душами, переселяющимися сюда неизвестно откуда», а это, оказывается, Тоня, жена Юрия Андреевича, сына родила?
А старшеклассник, выученный разбирать произведение традиционных классических построений, отражающих эпоху, её конфликты, проблемы и характеры, столкнётся с невероятным количеством несообразностей, каких-то натяжек, даже чудес (вроде таинственного сводного брата, регулярно спасающего Юрия в ситуациях критических), причём это будет не упрёк нашему умному и
начитанному ученику, потому что в своё время после первых прочтений романа Борис Леонидович сам вдруг увидел, что слушатели и доверенные читатели (а он радостно давал рукопись, волновался, ждал отзывов!) смущены, порой разочарованы, и даже «с несколькими друзьями, не принявшими романа, порвал отношения».
Да и позже многие читатели, не только моя ученица, чьё высказывание стало эпиграфом, даже самые именитые, были категоричны: «Я начал читать, и начало романа мне показало, что автор просто не умеет прозу писать. Какие-то реплики, ремарки в диалогах несусветные. Какая-то неумелость. И вообще я не почувствовал в этой книге ни большой мысли, ни движения, ни реальных картин. Я действительно разочарован, и надо сказать, что и с годами я не сильно изменил
своё мнение об этой книге » — это слова А.И.Солженицына.
Многие друзья Бориса Пастернака, например Анна Ахматова, не очень высоко оценивали его роман: «Гениальный поэт балуется прозой», — именно из-за этой реплики между ними возникло отчуждение. Другие, близкие Пастернаку люди. подмигивая. говорили о главном герое его романа так: «Хорошо. Если бы Юра писал побольше стихов ». Конечно. имелось в виду. что стихи прекрасны, а вот
роман … увы …
Как сам Пастернак относился к тому, что написал? Вернёмся к первому эпиграфу: это цитата из «Бориса Годунова» — размышления старца Пимена над летописью и убеждение, которое разделял, несомненно. и Пастернак, тоже готовый повторить:
… недаром многих лет
Свидетелем господь меня поставил
И книжному искусству вразумил …
Это, наверно, самое главное ощущение Пастернака: он жил в невероятные годы, но ещё он наделён талантом от Бога, значит, обязан рассказать о времени. в котором живёт он и страна. Причём он соотносит свой роман — выдуманный мир! — с летописью, по определению не допускающей фантазии, дающей только правдивую картину происходящего — значит, он так чувствовал!
«Доктор Живаго » — не просто роман, то есть мир вымышленный, созданный фантазией и талантом автора, это реальная Россия, пропущенная через сердце поэта.
А ещё, берясь за роман, Пастернак сознаёт себя слитком благополучно живущим
по сравнению с тем, как живёт Россия, его терзает ощущение того, что он становится молчаливым соучастником преступлений: аресты, репрессии, уничтожение любимых им Мандельштама и Табидзе, самоубийство Цветаевой и Яшвили — роман становится возгласом писателя, вынуждаемого ломать свою душу.
И если в тридцатые годы — начались коллективизация, индустриализация,
борьба с «врагами народа» — поэт спрашивал себя и мир:
и разве я не мерюсь пятилеткой.
Не падаю, не подымаюсь с ней?
Но как мне быть с морей грудною клеткой
И с тем, что всякой косности косней?
то в романе он твёрдо знает: не революция, не борьба, не всяческие перестройки и преобразования мира — смысл в другом, прав именно Юрий Живаго, а не все и всё остальное. Роман как бы становится второй жизнью Пастернака: так он должен прожить, чтобы не пришлось стыдиться каких-то очень важных поступков, где не сумел остаться на высоте духа! И прожить надо было так, как его герои:
в страдании, но и в любви, в бедности, но и в добре.
А начало роману, наверно, было положено в разговоре Пастернака с Ахматовой в мае 1944 года, когда Анна Андреевна предложила Пастернаку написать «Фауста» хх века, нового «Фауста», тот с интересом выслушал и согласился:
— Хорошо, Анна Андреевна, непременно переведу!
— Вы меня не так поняли, — возразила Ахматова. — Не перевести, а написать нового!»
Стал ли «Доктор Живаго» «Фаустом» хх века? Исследователи видят черты, сближающих этих героев: Живаго — доктор, исследующий плоть и дух, он недоволен собой, своей жизнью, страдает от бессилия и познать мир, и изменить жизнь — совсем как Фауст, но тот вступает в сделку с дьяволом ради достижения своих действительно великих целей, а Юрий Живаго никогда на это не пойдёт, и в этом главное отличие.
Если говорить о сюжете, то в пересказе он достаточно прост: основная линия — любовь доктора Юрия Андреевича Живаго и учительницы Ларисы Антиповой. Соединила их мировая война, а затем Гражданская война на Урале. К моменту второй встречи у каждого была семья, дети, но муж Лары, ставший беспощадным большевиком, обвинён прежними соратниками и кончает жизнь самоубийством, а Лара вынуждена бежать с помощью соблазнившего её в юности Комаровского.
Жену Юрия Тоню как дочь известного либерального деятеля высылают
из страны, а оставшийся одиноким доктор после Гражданской войны попадает в самые низы советского общества. Забывает о том, что у него есть диплом врача, бросает любимую работу, ведёт жалкую жизнь зятя своего бывшего дворника и, обзаведясь «липовыми документами», хватается за любую никчёмную работу, а потом умирает от сердечного приступа в переполненном душном трамвае.
Лара случайно оказывается на его похоронах, прощается с его прахом и потом исчезнет из романа, то ли умершая, то ли пропавшая в лагере, а их дочь вырастет в детдоме, ничего не зная о том, кто она и кто её родители.
Останется тетрадь стихов Юрия Живаго – и бесконечные споры и о герое, и о романе. Д.Быков видит в произошедшем символический смысл: «Лара — Россия … роковая женщина и роковая страна, притягивающая к себе мечтателей, авантюристов, поэтов. Антипов-Стрельников-Расстельников — влюблённый в Лару радикал, революционер … Комаровский — образ власти и богатства …
Юрий Живаго — олицетворение русского христианства… жертвенность и щедрость.
Россия никогда не достаётся поэту – между ними вечно встаёт то всевластная жестокость старого мира, то всевластная решимость нового … »
Роман «Доктор Живаго» автобиографичен: в него вошли и воспоминания о московском детстве, и поэтическое многоголосье Серебряного века, и уральские впечатления Первой мировой войны, и голодные годы войны Гражданской с её восторженным предчувствием невиданных перемен и наступившим тяжким осознанием бесчеловечности происходящего — всё то, что пережил сам Пастернак. Но в романе это не Пастернак, конечно! И автор создаёт своё второе я — Юрия Живаго, наделяя его и своими чертами, и теми, которые необходимы герою, оказавшемуся в гуще этой жизни: он более чуток, проникновенен, поэтому он поэт, но не по занятиям, а по духу.
Но одновременно он всё равно Пастернак, и мы всем классом долго гадали, мог ли сам впавший в нищету, всего лишившийся, бродящий по дворам и зарабатывающий пилкой дров Юрий Живаго смотреть на старых друзей, Гордона и Дудорова (они, говорит автор, принадлежали к хорошему профессорскому кругу), которые то спорили, то учили его жить, а доктор думал: «Дорогие друзья, о, как безнадёжно ординарны вы и круг, который вы представляете, и блеск, и искусство ваших любимых имён и авторитетов! Единственно живое и яркое в вас — это то, что вы жили в одно время со мной и меня энали».
«Да это же сам Пастернак, на мгновенье выглянувший из-за спины Юрия Андреевича», — такой вывод сделал класс.
А в жизни Юрий Живаго — врач, то есть и исследователь, и целитель, он доктор, который всегда в гуще страданий, но не зависит от идей, он убеждений, от идеологий, зато может поставить диагноз: что происходит с человеком и с обществом.
Но важно ещё и то, что доктор — центр романа, все персонажи сопоставляются с Юрием Живаго, на всех «ложится отсвет его личности, каждого просвечивает его беспощадное зрение – взгляд поэта», очевидно, именно в этом и состоит замысел композиции: бесчисленные встречи героя со всеми остальными персонажами показывают, какие перемены происходят с душами остальных героев.
Итак, Юрий Живаго — образ, высвечивающий души всех остальных персонажей, но
писатель делает очень необычный выбор: кроме поэтического дара, что, конечно же, очень много, у доктора нет иных выделяющих его черт. «Важно, что у обычного человека, ничем не выделяющегося из толпы, не наделённого никакими индульгенциями, — есть врождённое общечеловеческое право не разделять заблуждений эпохи, не убивать себе подобных, не ходить в общем строю».
А поскольку с его стихами (гениальными!) мы познакомимся только в финале романа, получается, что он защищён не своей гениальностью, а
лишь душевными качествами, которые очень точно передала Лара, плачущая у гроба умершего возлюбленного: «Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения, прелесть обнажения, это пожалуйста, это мы понимали.
А мелкие мировые дрязги вроде перекройки земного шара, это извините, увольте, это не по нашей части»: Революция здесь именно мелкие дрязги, поскольку для Пастернака искомая истина обретается над ней, революция к истине не имеет никакого отношения: единственный ответ на борьбу идей, противостояние армий, правительств, войны и революции, требующие от человека полной, всеобщей захваченности, самоотверженности, даже самоотречения, — это любовь. (Та самая невыносимая любовь-нежность, которая заставляет Юрия Андреевича брести к заснеженной рябине: «Она была наполовину в снегу, наполовину в обмёрзших листьях и простирала две заснеженные ветки навстречу ему. Он вспомнил большие белые руки Лары, круглые, щедрые и, ухватившись за ветки, притянул дерево к себе. Словно сознательным ответным движением рябина осыпала его снегом с ног до головы. Он бормотал, не понимая, что говорит, и сам себя не помня:
— Я увижу тебя, красота моя писаная, княгиня моя, рябинушка, родная кровинушка.
0 / 5. 0
