Основные различия в этнической истории населения Англии и Шотландии порождены тем фактом, что римское, а позже англосаксонское завоевание слабо коснулись северной части Британии - колыбели шотландского народа. В середине I тыс. н. э. Шотландия полностью сохраняла кельтский облик. Основную часть страны занимали пикты, на юге жили группы бриттов, вытесненные из Англии англосаксами; в конце V и начале VI в. на западные берега Шотландии из Ирландии переселились кельтские племена скоттов. Их племенное название постепенно перешло на название всей страны.
Этническая принадлежность древних обитателей Шотландии пиктов, или каледонцев, как их называли римские авторы, до сих пор не выяснена. Некоторые авторы считают, что в основе их были докельтские (по-видимому, альпийские) племена, другие связывают их образование с первой волной кельтских переселенцев на Британские острова. Изучение топонимики Шотландии приводит к выводу, что пикты говорили на кельтском языке, близком к языку гэлов (гойделов).
К середине IX в., после завоевания пиктов скоттами, было создано единое королевство, распространившее свое влияние на всю остальную Шотландию. В начале XI в. в состав этого королевства вошли районы восточного побережья и равнина Лотиана, заселенные англами. Это завоевание не только установило границу между Шотландией и Англией в ее современном впде, но и определило в значительной степени дальнейший ход истории Шотландии. В частности, включение в состав Шотландии этих англосаксонских районов, более плодородных и более развитых в экономическом отношении, чем другие районы Шотландии, привело к постепенному распространению там древнеанглийского языка. Однако государственным языком по-прежнему оставался гэльский язык.
Шотландское королевство раздирали междоусобицы феодалов, укрепившихся в неприступных замках, его ослабляли набеги скандинавов, создавших себе базы на Оркнейских и Гебридских островах. Но при всем том оно сыграло первостепенную роль в формировании шотландского народа.
Нормандское завоевание не коснулось Шотландии; Вильгельм Завоеватель на первых порах удовлетворился тем, что шотландский король признал себя его вассалом. Однако косвенное влияние этого завоевания было весьма значительным. Приток на шотландские земли англосаксов, бежавших от норманнов, способствовал распространению их языка на этих землях. Английское влияние усилилось в XII в., после браков между шотландскими и английскими королевскими фамилиями; шотландский королевский двор англизировался и стал центром англосаксонской культуры в Шотландии. Проводниками этой культуры были английские феодалы, приглашаемые шотландским королем на службу. Связи с Англией ускорили развитие в Шотландии феодальной системы. Для шотландского феодального землевладения были характерны небольшие размеры собственно феодальной земли и преобладание ренты продуктами. В Шотландии по существу не было крепостного права: документы того времени не содержат сведений о том, что при продаже земли вместе с ней передавались и крестьяне. В южной, равнинной части Шотландии стали развиваться ремесла и торговля, выросли города - Эдинбург, Перт. Глазго и др.
В конце XIII в. Англия пыталась захватить Шотландию, но английские войска были разбиты, и по договору 1328 г. Англия признала ее независимость. Война за независимость очень способствовала национальному сплочению шотландцев, рассказы о ней питали с тех пор их национальную гордость и напоминали об их различиях с англичанами. Важным событием было создание парламента в конце XIII в. и особенно церковная реформа, утвердившая в Шотландии с середины XVI в. пресвитерианство. В 1560 г. парламент принял закон о признании пресвитерианской церкви государственной церковью Шотландии. Официальным языком Шотландии был язык, образовавшийся на основе языка англосаксонских переселенцев при значительном влиянии местного кельтского (гэльского) языка. Его называют иногда шотландским языком. Постепенно, с развитием экономических и культурных связей Шотландии и Англии, этот шотландский язык был низведен до роли диалекта английского языка и сохранился лишь в устной речи (главным образом в сельских местностях) и в народной поэзии.
К этому времени в южной Шотландии зародились элементы капиталистических отношений, развилось горное дело и текстильная промышленность, выросли города, усилились внутренние экономические связи и связи с Англией. Однако связи с Англией значительно ослабели в начале XVII в., когда шотландцы резко воспротивились попыткам Карла I сблизить англиканскую церковь с католической и распространить ее влияние на всю Шотландию. В 1625 г. представители шотландских дворян, священников и буржуазии составили Ковенант - акт о национальном союзе в защиту пресвитерианской веры. Шотландцы собрали сильную армию, заняли север Англии и заставили Карла I дать обещание уважать религиозные и политические свободы Шотландии. После казни Карла шотландцы признали своим королем его сына, и, хотя они не оказывали ему существенной помощи в борьбе за трон, все же шотландская армия, оккупировавшая часть Англии, представляла угрозу для завоеваний английской революции. Поэтому в 1650 г. Кромвель двинул свои войска на север и захватил значительную часть Шотландии. Это было последним столкновением английских и шотландских войск.
Новый этап в развитии отношений между Шотландией и Англией и новый этап развития шотландского народа начался после заключения в 1707 г. между Шотландией и Англией унии об их полном политическом и экономическом объединении в одно государство, получившее название «Великобритания». Среди народных масс Шотландии этот союз не был популярен, и национальный сепаратизм, поддерживаемый существованием национальной церкви и национальных законов, а нередко и происками французских агентов, еще довольно долго находил здесь благоприятную почву. Улучшение отношений между шотландцами и англичанами наступило лишь во второй половине XVIII в. в связи с укреплением экономических и культурных связей. Участились смешанные браки, постоянными стали миграции шотландцев в более развитую и более богатую Англию.
Под влиянием национального движения ирландцев среди некоторых кругов шотландцев в конце XIX и начале XX в. возникло движение за самоуправление Шотландии, однако это качинание не было поддержано широкими массами и не прошло в парламенте.
Гэлы
Под названием «гэлы» (гойделы) известна небольшая этническая группа, населяющая горные районы северной Шотландии и Гебридские острова. Эта группа представляет собой остатки кельтоязычного населения Шотландии. Гэлы этнически тесно связаны с шотландцами, хотя и сохраняют гэльский (эрский) язык, близкий к ирландскому, а также некоторые особенности культуры и быта.
В XII в. гэльские кланы, обитавшие тогда на западном берегу Шотландии и на Гебридских островах (называемых также Гаэльскими), образовали нечто вроде самостоятельного королевства, глава которого, имевший резиденцию на Гебридских островах, признавал себя вассалом то шотландских, то норвежских королей. По существу здесь начала складываться особая национальность, и только слабость экономического развития и непрерывные клановые междоусобицы помешали этому процессу развернуться в полную силу.
К XV в. различие между населением горных областей - хайлендерами, так называемыми дикими шотландцами, и населением низменной части страны - лоулендерами, так называемыми оседлыми шотландцами, выявилось уже очень отчетливо и постоянно отмечалось современниками. В отличие от шотландцев, поддерживавших сношения с Англией, гэлы западной К1от- ландии установили довольно тесные культурно-политические связи с Ирландией. Они не подчинялись ни церкви, ни шотландскому королю.
К своим южным соседям/- оседлым шотландцам-гэлы относились враждебно. Один-два раза в год они предпринимали на них набеги.
Клановая система у гэлов в XV-XVII вв. еще не обнаруживала тенденции к упадку; во всяком случае, наряду с распадом некоторых кланов возникали новые, в том числе такие могущественные, как клан Кемпбелл (5 тыс. человек) и клан Маккензи (2,5 тыс. человек).
Основу хозяйства хайлендеров составляли скотоводство и земледелие. Вожди кланов постепенно превращались в феодалов, однако процесс этот шел очень медленно; феодализм имел здесь явно «патриархальный» характер, а арендная плата за землю обычно взималась продуктами.
У гэлов еще в XVIII-XIX вв. сохранялась система землепользования, называвшаяся « run - rig ». Сущность ее заключалась в том, что члены одной общины сообща брали землю в аренду у вождя клана или его вассалов и делили ее на полосы в зависимости от ее качества и каждая семья получала свою долю в каждой полосе.
Периодически происходили переделы земли. Иногда вспашку поля проводили сообща все члены общины и лишь после этого землю делили. Пастбища и луга находились в общем пользовании.
После разложения общины земельные участки были закреплены в наследственную аренду за мелкими фермерами, так называемыми крофтерами; пастбища и луга остались в общем пользовании.
Реформация слабо коснулась горных областей; церквей здесь почти не было, и религия населения представляла собой смесь старых языческих верований с католическими, пресвитерианскими и епископальными. Кромве- левское завоевание не затронуло севера Шотландии. Многие гэльские кланы в отличие от шотландцев, оказывали активную помощь Карлу II, а затем его сыну Якову II, благосклонно относившемуся к католикам, и выступили против Вильгельма Оранского. В течение первой половины XVIII в., несмотря на унию Англии и Шотландии, значительная часть родовой аристократии гэлов поддерживала якобистов (сторонников Стюартов), однако вооруженные выступления горных кланов (последнее и особенно крупное выступление было в 1745-1746 гг.) потерпели поражение, за которым последовало разрушение клановой системы. Многие вожди кланов были изгнаны или казнены, управление клановыми землями временно перешло к особой правительственной комиссии. В 1747 г. был издан закон об отмене судебных прав вождей кланов. Ушла в прошлое их патриархальная власть. Вожди кланов превратились в лендлордов и стали сгонять с земли мелких арендаторов точно так же, как это делали английские лендлорды.
Гонению подверглась древняя кельтская культура - было запрещено носить национальную одежду, запрещена была даже шотландская волынка, причисленная к «орудиям войны».
Шотландские власти пытались искоренить и гэльский язык. Он был запрещен и в церкви и в школах, однако трудности обучения гэльских детей были настолько велики, что в 1766 г. было разрешено употребление гэльского языка наряду с английским. В 1767 г. вышло Евангелие на гэльском языке, а в начале XIX в. - Библия, но это не привело здесь, как в Уэльсе, к возрождению литературного языка. Гэльский язык сохранился лишь как разговорный.
Строительство дорог в северной Шотландии связало ее с более развитым в экономическом отношении югом - горные области впервые в истории стали единым экономическим целым с остальной Шотландией.
К началу XIX в. многие гэлы отказались от католичества и стали пресвитерианцами. Изменился и облик горцев: они расстались с традиционными маленькими щитами и мечами.
Скачок из раннефеодального общества в капиталистическое тяжело отразился на положении народных масс. Во второй половине XVIII в., после того как большие пространства земли были превращены в овцеводческие фермы, 40 тыс. хайлендеров эмигрировали в Америку; еще больше их отправилось в Глазго и новые промышленные города. В связи с этим и в быту ускорилось вытеснение гэльского языка английским, знание которого было необходимо каждому, кто шел на работу в город или хотел эмигрировать за океан. Еще в 1851 г. в Шотландии было свыше 300 тыс. человек, знавших гэльский язык, из них около 50 тыс. человек одноязычных. В настоящее время (сведения 1961 г.) гэльский язык знает около 77 тыс. человек, причем лишь 1 тыс. гэлов (на Гебридских островах) говорит только на родном языке.
Несомненно, что в недалеком будущем неотвратимый процесс дальнейшей ассимиляции гэлов окончательно сольет их с остальными шотландцами.
Величественная Шотландия- страна живописных гор, покрытых вереском, глубоких и леденящих горных озер, широко раскинувшихся среди сказочных замков и теплого душевного гостеприимства. Шотландия-это стакан виски, который вы медленно потягиваете у камина с потрескивающим торфом, Шотландия-это чарующие звуки волынки, древние предания о героях горцах, Шотландия-это непобежденные кланы, килты, и конечно же величественные замки. Шотландия-это целый мир, который будоражит воображение. Мир романтики и героев. Добро пожаловать в Шотландию!
ИСТОРИЯ ШОТЛАНДСКИХ КЛАНОВ (герб, девиз, расцветки тартанов)
каталог гербов шотландских кланов
___________________________________________________
СТАТЬЯ 2 ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ ШОТЛАНДИИ
Шотландский клан (от гэльского clann - род, семья) - это группа кровных родственников, ведущих свое происхождение от одного общего предка. Являясь изначально семьей или племенем, клан постепенно стал основной социальной и политической ячейкой Шотландского Хайленда вплоть до запрещения клановой системы в XVII в.
Шотландский клан состоял, главным образом, из двух больших групп людей - "родичей" и "пришлых".
"Родичи" - это были лица, связанные между собою кровным родством по мужской линии. К ним также причислялись все незаконнорожденные дети, признанные их отцами; усыновленные или принятые на воспитание; дети от женщины из клана и чужестранца и их потомки, а также люди, оказавшие клану какую-либо услугу, и принятые в клан члены другого (часто родственного) вымирающего клана.
К "пришлым" относились люди из разношерстного класса рабов (например, пленных) или вассалов, проживающих на территории клана, иностранцы и их потомки.
Как и в любом обществе в шотландском клане существовала своя иерархия. Деление было следующим: во главе клана стоял вождь, затем шел наследник вождя, вожди ветвей клана или родственных кланов и все остальные члены рода.
Вождь (chief)
Главой любого шотландского клана являлся вождь. В мирное время он управлял на территории клана, устанавливал законы и вершил правосудие, а во время войны он возглавлял клан. Члены же клана обязаны были следовать за ним в походах, оказывать гостеприимство и платить дань.
При его избрании вождь становился на камень, где приносил клятву нерушимо соблюдать все древние законы, обычаи и традиции клана. После этого ему вручали меч и белую трость. Бард клана рассказывал родословную вождя, перечислял подвиги его предков и желал вождю продолжать эту традицию.
Наследник вождя (tanist)
Верховная власть в принципе передавалась по наследству, т.е. на место отца должен был заступать старший сын или брат. Однако порядок перехода не так жестко зависел от права первородства, как в феодальной системе других стран Европы. В истории шотландских кланов существовали примеры низложения, отречения и выборов главы клана. Так, например, наследником Лахлана Мак-Лина стали ни два его старших сына, а их брат (причем сводный) Лахлан Ог; у Мак-Дональдов члены клана восстали и убили вождя клана Ранальд Дугала за то, что он был сумасшедшим, назначив главой его дядю Александра, а Джон Мак-Дональд из Кеппоха был свергнут за помощь людям из клана Хаттан.
Назначение главы рода происходило обычно в кругу одной и той же семьи. Избранник должен был быть самым опытным, знатным, богатым, пользоваться наибольшим расположением у остальных членов клана. Помимо этого он не должен был иметь каких-либо физических или умственных недостатков и по возрасту подходить к роли вождя.
Вожди ветвей клана (chieftains)
Очень часто у клана существовало несколько родственных ему ветвей (sept). Они образовывались от потомков (детей или внуков) или ближайших родственников (братьев, зятьев и др.) вождя и, соответственно, у каждой новой ветви появлялся свой вождь. Такие ветви не всегда носили имя главного рода, часто меняя или модифицируя его (например, Мак-Дональд - Мак-Доннелл), но признавали его верховенство. Отдельные ветви или семьи внутри клана также имели право наследственного землевладения в силу принадлежности к нему.
Во время войн или походов старшая из ветвей владела самыми почетными должностями, а при отсутствии вождя главного клана, ее глава мог возглавить весь клан.В кон. VII-VIII вв. племенной союз Дал Риада, образованный еще в кон. V в. в районе графства Аргайлл на западном побережье Шотландии, пережил период упадка и раздробленности. Распад союза сопровождался многочисленными и кровавыми междоусобицами, но, как полагают, именно этот распад положил начало формированию и развитию в Шотландии клановой системы. Там же от могущественных властителей Аргайлла и островов и зародились многие могущественные кланы Шотландии, такие как Кэмпбелл, Мак-Дональд и др. Позже формирование и распространение кланов стало происходить и на остальной части Шотландии. Мормэры (mormaer), областные правители, которые еще с незапамятных времен владели большинством графств королевства, стали основателями многих знаменитых кельтских и пиктских родов и династий. До 13 века графства Кайтнесс, Росс, Мар, Атолл, Стразерн, Леннокс, Файф, Каррик и Марч находились в их владении и лишь позже путем браков перешли в другие дома.
Многие шотландские кланы - иностранного происхождения.
Так, в 1066 году вместе с Вильгельмом Завоевателем, который вторгся на английскую землю с огромной армией норманнов, пришли многие рыцари, которые позже обосновались в Шотландии, породнившись со знатными родами кельтского происхождения. В итоге они стали родоначальниками многих знаменитых шотландских родов, сыгравших большую роль в истории этой страны. Это и Брюсы, и Балиолы, и Барклаи, и Бойлы.
Французского происхождения такие шотландские роды и кланы как Монтгомери, Битон (или Бетюн), Хэй; фламандского - Лесли, Мюрреи и Сазерленды (последние два происходят от одного общего предка, фламандца Фрескина); скандинавского - Рутвен; валлийского - Стюарты и Гамильтоны; ирландского - Мак-Леллан, Мак-Лахлан, Мак-Нейл.
Очень многие шотландские фамилии произошли от географических названий тех местностей, на территории которых род или клан долгое время проживал. Первоначально члены рода, владевшие этими землями или проживавшие на них значительно долго так и звались - "такой-то из этой местности". Позже это название стало употребляться в качестве фамилии рода. Так произошли роды Колкухоун (происходят от земли с тем же названием в Данбартоншире), Драммонд (происходят от земель Драммонд или Драймен в Стирлингшире), Кроуфорд (от баронства Кроуфорд, позже эти земли перешли к Линдсеям, которые взяли себе титул графов Кроуфорд) и мн. др.
Карта расселения кланов Шотландии. Зеленым цветом обозначены горные шотландские кланы (Highlands), белым цветом -равнинные кланы (Lowlands)
Кельты — это древняя национальность, в прошлые времена населявшая большую часть Европы. Именно эта нация считается старинными предками современных шотландцев, и именно кельтам Шотландия обязана мистической символикой, до сих пор часто встречающейся и используемой как национальное достояние и в Шотландии , и в Ирландии.
Историческое влияние кельтов
Интересно, что на территории Шотландии до сих пор сохранился язык, который современные исследователи причисляют к кельтским языкам. Это гаэльский язык: на нем, к сожалению, на данный момент говорит не так много человек (по данным на 2001 год — менее 60 тысяч человек). Сохраниться данному языку удалось за счет того, что бритты, кельтская национальность, проживавшая на берегах Британии, больше всего времени сохраняли свою самобытность: до них практически не смогла дотянуться Римская империя, латынь в эту местность пришла достаточно поздно.
До V-VI века, когда бриттов покорили немецкие племена, кельтская культура в Шотландии активно развивалась. После ассимиляции кельтов эта культура в значительной мере пришла в упадок, сохранить ее остатки удалось лишь в самых горных уголках Шотландии.
Символика шотландских кельтов в современном мире
Несмотря на то, что кельтская культура была в значительной мере утрачена, в настоящее время ее наследие активно изучается и широко популяризуется. Подобная популярность к кельтскому мастерству пришла сравнительно недавно — в конце XX века. И на данный момент изображения кельтских символов можно встретить практически везде: в ювелирных украшениях, в сувенирной продукции, в дизайне.
К примеру, одним из подобных общеизвестных символов символов можно назвать кельтский крест. Этот символ нередко используют для создания оригинальных гравировок в компании Zippo: приятный, оригинальный символ, имеющий мистический подтекст и не относящийся к христианству особенно популярен среди молодых покупателей данной продукции.
Еще один популярный вариант кельтской символики, не менее популярный в современной культуре — это дракон, его тоже можно часто встретить на зажигалках Зиппо. Дракон в кельтской мифологии — не просто чудовище, это мифологическое животное, имеющее свою богатую историю и свои особенности.
Читайте также:
В Шотландии слово «loch» употребляется в значении «закрытый водоем», оно происходит от гаэльского слова «lochan», которое переводится как «небольшое озеро» или «пруд». В Шотландии находится более 950 квадратных километров пресноводных озер. Самое большое по площади озеро Шотландии - Лох-Ломонд, его площадь достигает 72 квадратных километров, а самое большое озеро по объему воды - это Лох-Несс. Легенда гласит, что в глубинах Лох-Несса живет огромное чудовище.
Кланы Шотландии - родовые общины с внутренним патриархальным устройством, имеющие общего предка. Отличительным признаком принадлежности к тому или иному клану у шотландцев является килт с характерным для каждого клана рисунком (т. н. тартаном). Слово клан (англ. clan, гаэльск. clann) гаэльского происхождения и переводится как «дети, потомство, потомки» (children, offspring, descendants). Исторически каждый шотландский клан был родовой общиной - большой группой людей, имевших гипотетического общего предка и объединённых под началом лидера или старшего в роду - вождя. Шотландская традиционная клановая система XIV-XVIII веков представляла собой своеобразную, близкую ирландским кланам, септам (septs) и королевствам, связь патриархально-родового и феодального укладов жизни, причём оба строя были неразрывно связаны и служили взаимной основой и опорой друг другу.
Традиционная клановая система
Истоки возникновения клановой системы надо искать в XIII в., когда начало разрушаться предшествовавшее ей устройство. Старинные шотландские области-племена: Файф, Атолл, Росс, Морей, Бьюкен, Мар, Ангус, Стратерн, Леннокс, Гэллоуэй, Ментейт - постепенно начали терять своих вождей - мормэров - местных графов и князей, чьи титулы и власть либо упразднялись, либо переходили по наследству и концентрировались в руках новой, преимущественно нормандской аристократии, среди которой больше всех преуспели руководители шотландского двора и будущие короли Стюарты. Как результат местное население, утратившее своих старых могущественных покровителей, выходцев из тех же земель и действительно в какой-то мере родственных себе, стало объединяться вокруг новых - лэйрдов и баронов, зачастую людей чужих и пришлых, но имевших теперь законное феодальное право на землю. В то же время обновленная разнообразная элита, потомки гаэлов, пиктов, норвежцев, ирландцев, норманнов, фламандцев, англосаксов и даже венгров , со своей стороны стремилась помимо юридических прав, гарантированных королевской властью, получить и «родовые»: стать «своими» на местах и заручиться поддержкой подвластных и подчиненных им людей.
Список кланов
Горные кланы
|
|
|
Равнинные кланы
|
|
|
Отрывок, характеризующий Кланы Шотландии
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Шотландские кланы
Слово клан (англ. clan , гаэльск. clann ) гаэльского происхождения и переводится как "дети, потомство, потомки " (children, offspring, descendants). Исторически каждый шотландский клан был родовой общиной - большой группой людей, имевших гипотетического общего предка и объединенных под началом лидера или старшего в роду - вождя. Шотландская традиционная клановая система XIV-XVIII веков представляла собой своеобразную, близкую ирландским кланам и септам, связь патриархально-родового и феодального укладов жизни, причем оба строя были неразрывно связаны и служили взаимной основой и опорой друг другу.
Традиционная клановая система. Истоки возникновения клановой системы надо искать в XIII, когда начало разрушаться предшествовавшее ей устройство. Старинные шотландские области-племена: Файф, Атолл, Росс, Морей, Бьюкен, Мар, Ангус, Стратерн, Леннокс, Гэллоуэй, Ментейт - постепенно начали терять своих вождей - мормэров - местных графов, чьи титулы и власть либо упразднялись, либо переходили по наследству и концентрировались в руках новой, преимущественно норманнской (и фламандской) аристократии, среди которой больше всех преуспели руководители шотландского двора и будущие короли Стюарты. Как результат местное население, утратившее своих старых могущественных покровителей, выходцев из тех же земель и действительно в какой-то мере родственных себе, стало объединяться вокруг новых - лэйрдов и баронов, зачастую людей чужих и пришлых, но имевших теперь законное феодальное право на землю. В то же время обновленная разнообразная элита, потомки гаэлов, пиктов, бриттов, норманнов, фламандцев, англосаксов, норвежцев, ирландцев и даже венгров, со своей стороны стремилась помимо юридических прав, гарантированных королевской властью, получить и "родовые": стать "своими" на местах и заручиться поддержкой подвластных и подчиненных им людей. Так, например, остались предания и отчасти свидетельства и о том, что ранние представители норманнских и фламандских семейств, например, Комины, Мюрреи и Сазерленды, Иннсы, а также гаэлы О`Беоланы (предки клана Росс), получавшие королевские грамоты на земли в мятежных графствах Морей и Росс в XII-XIII веках, все же породнились с местной опальной знатью, обеспечив себе лояльность коренного населения и закрепив за собой древние гаэльские родовые права.
Феодально-родовые отношение, основанные на взаимной привязанности и зависимости, когда вассалы нуждались в покровительстве своих сеньоров, а сеньоры – в поддержке вассалов, своих людей, причисляемых к одному общему роду, формировались и укреплялись столетиями с конца XIII века и Войн за независимость Шотландии до первой половины XVIII века и восстаний якобитов. По мере возникновения и распространения фамилий: XII-XVI века в Низменности и вплоть до XVII века на островах западного Нагорья – простой люд принимал имена своих господ, формируя тот самый род-клан. В результаты сотни, а то и тысячи членов клана, вне независимости от социального статуса и положения, от крестьян, ремесленников и купцов до лэйрдов, лордов и графов, носили одну фамилию и претендовали на происхождение от общего предка и отдаленное родство, как между собой, так и со своими сеньорами и вождями. Но это не означало общего равенства. Бедняк-крестьянин подчинялся своему сеньору, лэйрду, чифтану или вождю, но подчиняясь высшему в иерархии, он в отличие от своего английского или французского собрата не питал к своему господину скрытой неприязни или враждебности, потому что тот был человеком его имени, его клана, его семьи. И каждый простолюдин, Фрейзеp, Макинтoш или Лесли, поднимаясь по призыву вождя, сражался не только за сеньора, но и за весь свой род и непосредственно за своих близких, зная, что личное благополучие его семьи зависит от положения его сеньора - барона Фрейзеpа, Макинтоша или Лесли. Точно также каждый лэйрд, будь то Мaклейн, лэйрд Дуарт, лорд Oгилви из Эйрли или Линдсей, граф Кроуфорд, обязан был защищать интересы каждого члена своего клана, потому что оскорбление любого из Маклейнов, Огилви или Линдсеев, означало оскорбление представителя его рода и таким образом касалось его лично. Такая взаимная зависимость в частности объясняет отсутствие в средневековой Шотландии крупных крестьянских восстаний, прокатившихся в свое время во многих европейских странах, в том числе в соседней Англии и в близкой шотландцам Франции.
Возвышение главы клана означало возвышение всего рода: вместе с вождем новые владения, привилегии и должности получала и его опора в лице родственников, приближенных и вассалов, как правило, членов его имени и клана. Так было в своё время с могущественными Стюартами и Дугласами, владевшими землями по всей Шотландии, высокородными Гамильтонами, многочисленными Макдональдами, Кэмпбеллами и Гордонами, полноправными хозяевами своих регионов, и с пробившимися к власти мелкопоместными дворянами Ливингстонами и Крайтонами. Так в клане Грант за вождем, лэйрдом Грантом и Фреухи, стояли чифтены – руководители ветвей клана, такие же лэйрды: Грант из Гартенбега (Gartenbeg), Грант из Очернака (Auchernack), Грант из Деллакейпла (Dellachapple), Грант из Таллокгорума (Tullochgorum) и Грант из Гленмористона (Glenmoriston); пять основных ветвей клана Камерон, точно также с давних времен возглавляемых лэйрдами: Камероном из Лохила (Lochiel), Камероном из Эррахта (Erracht), Камероном из Кланса (Clunes), Камероном из Глен Невиса (Glen Nevis) и Камероном из Фассиферна (Fassifern) – до сих пор символически изображаются в виде пяти стрел на бэдже вождя. И наоборот королевская немилость или поражение от врагов барона и вождя непременно отражались на людях его клана. В 1562 году за опалой влиятельного графа Хантли и его посмертным обвинением в государственной измене последовала конфискация владений и арест двух десятков баронов имени и клана Гордон (в числе которых тогда был и граф Сазерленд) однако все они были оправданы и восстановлены в правах уже в 1565 году, когда Марии Стюарт и графу Ботвеллу понадобилась поддержка мощного католического клана Гордон. В 1603 году после конфликта с Колкахунами весь клан Макгрегоров, члены которого и ранее неоднократно уличались в мародерствах и грабежах, был объявлен вне закона с запретом под страхом смерти носить фамилии Грегор или Макгрегор; вождь и тридцать его людей - казнены, остальные Макгрегоры, чтобы выжить, вынуждены были взять фамилии своих родственников и соседей; запрет на фамилии был отменен только в 1774 году, а клан Макгрегоров формально восстановлен в 1822.
Заметим, что мощь, сила и влияние клана и его вождя определялась не столько титулами, землями и богатством, сколько числом его "клановых людей": родственников, вассалов и арендаторов (клиентов) – тех кого, он мог призвать под свои знамена. В английском докладе по шотландским пэрам от 1577 года сказано, что сила Грэма, графа Монтроза, невелика, как и его доходы; Рутвены и Эрскины немногочисленны, но сильны своими связями и союзами; земли лорда Олифанта выгодны, но он не обладает большим доходом и его род малочислен; Форбсы, враги графов Хантли, значительны числом и богатством; а Маклауд из Ская и Льюиса уважаем только в своих землях, но не имеет никакого влияния при королевском дворе.
Структура кланов не была однородной на всей территории Шотландии и уже в XV веке выделялись горные кланы и равнинные и пограничные семейства. Для Нагорья, долгое время находившегося под влиянием Макдональдов, лордов Островов, и говорившего на шотландском гаэльском языке (близком к ирландскому), в большей степени были свойственны гаэльские патриархально-семейные отношения и обычаи, подкрепленные феодализмом, тогда как для равнинной Шотландии и Пограничья, где в ходу был шотландский язык (диалект английского) – норманнская феодальная культура, "смягченная" родством.
Но и горные и равнинные кланы существовали как родовые территориальные единицы, составлявшие собственные воинские отряды и часто вооруженным путем решавшие внутренние конфликты между собой. На основе этих добровольных боевых соединений в XVII-XVIII веках были созданы регулярные личные и фамильные шотландские полки и батальоны, некоторых из которых, носящие имена Гордонов, Камеронов, Маккензи, просуществовали до нашего времени и успели прославить себя на полях сражений мировых войн. Клановые конфликты: от "пограничных грабителей" (Border reivers) и Роб Роя Макгрегора, разбойничьих набегов небольших отрядов или банд до нескольких десятков человек, разорявших угодья соседей, похищавших скот, штурмовавших в расчете на внезапность замки-башни своих врагов, где потери носили скорее материальный характер, до сражений при Харлоу (Harlaw), Глендейле (Glendale), Арброте (Arbroath), "Битвы рубашек" (Battle of the Shirts), Кейтов и Ганнов, Форбсов и Гордонов, Джонстонов и Максвеллов, Маклаудов и Маккензи, крупных кровопролитных сражений в несколько сотен и тысяч человек и безжалостной кровной вражды, длившийся поколениями и десятками-сотнями лет - оставили неизгладимый след в истории и памяти отдельных шотландских семейств и страны в целом.
В XV-XVI веках кланы начали получать официальный правовой статус, приобретая символику и привилегии, и становясь неотъемлемой частью шотландской геральдики и культуры: бэджи, тартаны, символы, пиброхи, семейные традиции и обычаи, легенды и предания - одновременно продолжая существовать как замкнутые родоплеменные общины с собственным внутренним устройством и подчинением феодальным баронам - своим лидерам и вождям. Построенная таким образом самобытная полуфеодальная полуродовая система с узаконенной государством властью и правами феодалов-вождей, просуществовала в Шотландии, а после и в Великобритании без каких-либо признаков упадка и вырождения до "Акта о Запрете" (Act of Proscription) и "Акта о Наследственных правах" (The Heritable Jurisdictions Act) 1746 года. На зрелом этапе её существования наиболее точным считается определение шотландского клана, данное Александром Нисбетом в "System of Heraldry " (1722) : клан – это "социальная группа, состоящая из совокупности отдельных семей, действительно произошедших или признавших себя потомками общего предка, и признанная Монархом через своего высшего должностного лица, ответственного за дворянские привилегии (Supreme Officer of Honour), Лорда Льва (Lord Lyon), почетным сообществом, все члены которого, имевшие право ранее или получившие новые грамоты на потомственное дворянство, носят герб как установленные или неустановленные ветви, спустившиеся, предположительно, от старшей ветви клана" .
Упразднение клановой системы. В 1746 году после подавления последнего восстания якобитов правительством Великобритании было принято решение об уничтожении шотландской клановой системы как постоянного источника бунтов и якобитизма. "Актом о Запрете" запрещалась клановая культура: ношение простым людом оружия, традиционной одежды шотландской горцев и клановой символики, национальная музыка и игра на волынке, преподавание и использование шотландского гаэльского языка; "Актом о Наследственных правах" упразднялись феодальные и родовые права и привилегии вождей кланов, включая возможность призывать своих людей к оружию. Подкрепленные силой английских войск оба закона, а также дальнейшие меры, направленные против непосредственных участников якобитских восстаний, преимущественно шотландских горцев, фактически означали ликвидацию кланов: лэйрды, бароны и вожди стали обычными помещиками, их владения – источником дохода, их люди – простыми крестьянами и рабочими. Бывшие бароны, теперь британские аристократы и джентри, повсеместно продавали свои давние клановые территории прежним соседям-врагам, отводили под разведение крупного рогатого скота и овец в Северной и Западной Шотландии или под строительство мануфактур, бараков, промышленных предприятий для растущих городов на юге. При этом их "клановый люд", многолетние арендаторы этих земель, ранее служившие опорой власти своих вождей, теперь стали им не нужны. XVIII – первая половина XIX века отмечены черной страницей в истории Шотландского Нагорья – массовой эмиграцией и принудительной депортацией горцев (Highland Clearances, "Зачистка Шотландского Нагорья") с земель, где веками жили, за которые боролись и которые защищали их предки. Изгнанные или вытесненные из плодородных районов Нагорья и Западных островов горцы переселялись в города Низменности, пополняя ряды дешевой рабочей силы набиравшей обороты британской промышленной революции, или на свободные территории Северной Америки и Канады, безвозвратно теряя связь с родиной.
